— Что-то я так ослабела после этой аварии… — состроила Анжелика несчастную мину, решив поменять тактику. — Не поделишься парой глотков крови?

— Х-хорошо… — Зэндел сжимал запа́х на полотенце столь яростно, что побелели костяшки пальцев.

Поняв, что он вряд ли сдвинется с места, Анжелика сама подошла к нему, перед этим сняв ногу с колена столь же живописно, как и в прошлый раз. Обвила руками его шею, зарылась ими в волосах, нежно скользя пальцами по затылку… и прильнула губами к его горлу. На укус это не походило вовсе, но Зэндел уже не был в состоянии противиться. Желание завладело им без остатка. Руки сами собой выпустили полотенце и легли на её бедра. Затем потащили ткань платья вверх… и вот его ладони уже ощутили теплую бархатистую кожу вампирши…

***

Ночь безудержной страсти продлилась до самого рассвета. Анжелика и не подумала удовлетвориться одним соитием. Зэндел следовал за её желанием, не в силах ему противостоять.

Израсходовав до конца весь свой запас сексуальной энергии, да и энергии вообще, они оба вырубились, выжатые как лимоны в чае.

А вот проснувшись через несколько часов, Зэнделу осталось лишь прийти в ужас от того, что он натворил.

— Доброе утро, — открыв глаза, улыбнулась Анжелика.

— Уйди! Умоляю, уйди! — простонал Зэндел.

— С чего вдруг такие перемены в настроении? — искренне удивилась она.

— С того, что мне жить теперь не хочется! Я женат!

— Что ж ты не сказал об этом вчера?

— Можно подумать, тебя бы это остановило.

— Но это не остановило и тебя, — ехидно заметила вампирша.

— А я и не говорю, будто ты меня изнасиловала, — отрешённо произнёс он. А потом закричал в отчаянии: — Я тварь! Последняя тварь! Тварь и кобель, больше никто!

Уткнувшись лицом в подушку, Зэндел зарыдал.

Анжелике даже стало жаль его. Она не в первый раз спала с женатым мужчиной. Но никогда ещё ей не доводилось наблюдать столь искреннего и глубокого раскаяния. Сказать по правде, искреннего вообще не доводилось видеть.

Она тронула Зэндела за плечо:

— Ну не переживай ты так. Твоя жена ни о чём не узнает. Я обещаю.

Зэндел оторвал голову от подушки и поднял взгляд на неё:

— А я, по-твоему, смогу после этого смотреть ей в глаза?! Уйди, Анжелика, прошу тебя, уйди!

— Ты ничего с собой не сделаешь? — спросила она, всерьёз опасаясь оставлять его одного.

— Уйди же ты наконец! — взвыл Зэндел.

Анжелика уже решилась было вылезти из постели, но тут дверь в номер распахнулась, и на пороге возник Ворон.

— А ты что здесь делаешь, несчастье? — задал он риторический вопрос, поскольку всё было ясно без слов.

— Влад, подай, пожалуйста, платье, — вздохнув, попросила Анжелика.

Ворон поднял с пола предмет гардероба:

— Платье?! — вопросил он, изучив одежонку со всех сторон. — Вот это ты называешь платьем?! По-моему, тянет разве что на комбинацию.

— Короче говоря, дай то, что держишь в руках, — обозлилась Анжелика. Вот его нотации она точно не собиралась выслушивать.

Ворон швырнул ей платье.

— И как же я вчера не догадался, что незапертый балкон тебе нужен отнюдь не для того, чтобы курить на нём, — раздосадованно произнёс он.

Анжелика молча облачилась в свою единственную вещь и удалилась из номера. Ворон проследил, чтобы она пошла к себе, затем вернулся к Зэнделу.

Тот нехотя поднял на него глаза:

— Ну, скажи, что я урод! Скажи!

— Зачем? По-моему, ты всё уже сам себе сказал.

— Но я действительно урод! — продолжил Зэндел самобичевание. — Я предал Валирьéн! Предал нашу любовь, наш брак!

— Как тебя угораздило-то? — Ворон закурил, сев на край кровати. — А впрочем, зная Анжелику, чему я удивляюсь!

— Влад, пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Что передашь меч моему старшему сыну.

— Э, нет, друг, так не пойдёт! — воскликнул Ворон. — Такого даже думать не смей!

— Влад, я хотел её! Понимаешь, хотел! Это началось ещё в машине! Я не смогу дальше жить, зная, какое я похотливое ничтожество!

— Нет, Зэндел. Сумел натворить дел, умей и отвечать за них, а не трусливо сбегать из жизни.

— Отвечать? Как? Развестись с Валирьен и до конца дней проклинать свою похоть?! Какой смысл в таком существовании?

— Зачем же с Валирьен-то разводиться? — удивился Ворон. — Быть может, она ещё простит тебя.

— Я сам себя не прощу никогда!

38-2

Ворон вздохнул, подозревая, что так и есть. Вообще, от кого он меньше всего ожидал измены, так это от Зэндела. Да, Анжелика могла прыгнуть на любого. Однако Зэндел был последним в списке тех, кто, чисто в теории, мог бы не устоять перед ней.

— Когда у тебя была последняя близость с женой?

— Примерно два года назад. Даже два с лишним.

— То есть в застенках Митрабарда ты провел два года? — поразился Ворон.

— Да.

— Но, насколько мне известно, нашли вас с Дэлвиром и Илинор примерно в одинаковом состоянии, однако они пробыли в Митрабарде лишь несколько месяцев.

— Поначалу Суисвалтанремистральдагартирн не зверствовал. Да, угрожал, иногда избивал до полусмерти. Но потом давал время оклематься, что-то сулил… снова избивал, насиловал и опять пытался договориться. А вот когда они захватили Дэлвира с Илинор и Суисвалтанремистральдагартирн понял, что договориться не получается и с ними – вот тогда он перешёл к зверским пыткам.

— Зэндел, знаешь, что я думаю… — Ворон посмотрел ему в глаза. — После всего, что тебе пришлось пережить, после того, что ты вообще выжил лишь чудом… плюс тут сплошь парочки вокруг, и все занимаются сексом… Тебе просто снесло крышу от этой ауры интимных отношений.

— Не утешай, Влад, — махнул рукой Зэндел. — Я последняя скотина и кобель! Вот и всё!

— Зэндел, я серьёзно! Я тебя неплохо знаю, и тот Зэндел, с которым я был знаком в прежние времена, никогда бы не изменил Валирьен. Однако выносить на протяжении месяцев самые страшные пытки, какие только может изобрести разум садиста, это никак не фунт изюма. Причём не только в физическом плане, но и в психологическом. Ты сильный, но надлом в тебе всё-таки наверняка произошёл. Время лечит – только не так быстро. Когда-нибудь ты восстановишься полностью. Однако сейчас ты ещё не пришёл в себя до конца. Это с одной стороны. А с другой… Ты так и не смог повидаться с женой, вместо этого снова удалился от неё на долгие месяцы. А тут, как я уже говорил, аура любовных отношений, плотно накрывшая всю нашу компанию. Естественно, ты тоже её ощущаешь, ты в ней живёшь. И после всех полученных травм тебе особенно хочется не быть одному, хочется делиться с кем-то теплом и чтобы кто-то поделился теплом с тобой. Однако жена недостижимо далеко. И изменить ей, заведя другие близкие отношения, ты тоже не можешь. Хотя тебе это нужно, необходимо – а даже прикоснуться не к кому. Вот все твои потребности и вылились в итоге в единственно возможный вариант – в желание хотя бы секса.