против всяких ожиданий твоя записка вовсе не показалась мнезанимательной. Напротив, я возмущен твоим вторжением в ту часть болота СладкогоДьявола, на которую я имею неписаное право собственности, благодаря щедрости ипредвидению твоего прапрапрадеда Манфреда. Если бы я не разглядел тебя минувшимвечером и не признал в тебе чувствительного и серьезного юношу, каковым ты являешься,я мог бы еще больше оскорбиться.

При данных обстоятельствах позволь мне объяснить, что яхочу, чтобы ни ты и никто из твоих родственников не показывались на острове.Больше всего я дорожу своим покоем, Тарквиний, возможно, даже больше, чем тыдорожишь своей жизнью. Подумай об этом, мой мальчик.

Обитатель Хижины Отшельника".

Я сложил письмо и, нимало не заботясь о том, чтобы накинутьхалат или надеть тапочки, прямиком спустился вниз, в комнату тетушки Куин и,как ребенок, толкнул дверь, не постучавшись.

Свет в спальне, разумеется, горел, а тетушка Куин,расположившись в своем шезлонге, вся в бриллиантах, закутанная в атласныепокрывала, лакомилась розовым мороженым из полукилограммового ведерка.

Жасмин, ночевавшая здесь же, крепко спала на кровати.

Из телевизора раздавались приглушенные голоса Бет Дэвис иОливии де Хевилленд.

"Тарквиний, что случилось? – сразу спросилатетушка и приглушила в телевизоре звук. – У тебя такой вид, словно тывстретился с призраком Банко[22]. Иди сюда и поцелуйменя".

Я охотно исполнил ее просьбу.

"Он был в моей комнате, тетушка Куин, – сказал я,задыхаясь, и помахал письмом у нее перед лицом. – И оставил мне этузаписку. Я видел его, тетушка. Он стоял у моего камина. Гоблин мне сказал, чтоон пришел. А вот и записка, которую он написал. Тетушка Куин, поверь,затевается какая-то новая подлость. Пусть это звучит неправдоподобно, но этокакое-то тайное общество в духе Байрона".

"Позволь мне взглянуть на письмо", –попросила тетушка и поставила мороженое на ночной столик. Тем временем Жасминподняла голову и начала вылезать из-под одеяла.

Я рассказал обеим, что произошло наверху. Затем Жасминознакомилась с запиской, а тетушка Куин прочитала ее во второй раз. Я былслишком взволнован и потому мог только расхаживать по комнате от стены к стене.

"Придется нам закрывать на ночь обе двери, –сказала Жасмин, – если к нам начали заявляться гости, которые входят безвсякого стука".

"Мы что, не запираем дом на ночь?!" – спросил я,придя в ужас.

"Сам знаешь, что нет, – ответила Жасмин. –Постояльцы из Нового Орлеана приезжают в любое время суток. У тебя развекогда-нибудь был ключ от входных дверей, Тарквиний Блэквуд?"

"Этот тип смеялся надо мной, – сказал я, стараясьдержаться как можно спокойнее, что давалось мне с трудом. – Говорю вам, онхохотал. Я слышал его смех и..." – Я замолчал. Именно этот смех звучал вовремя моих приступов дурноты. Именно этот смех сопровождал жалобные мольбыРевекки. Ну разве кто-нибудь мне поверит!

"Тарквиний, что теперь? – всполошилась тетушкаКуин. – Не стой так, выпучив глаза. Жасмин, беги к Клему – пусть проверит,все ли в порядке. Скажи ему, что у нас непрошеный гость. Поторопись".

Жасмин быстро вышла из комнаты.

"Тарквиний, прекрати таращиться, – сказала тетушкаКуин. – Должна же быть какая-то причина, разумное объяснение всемупроисходящему. Возможно, ты попал в самую точку. На острове встречаетсякакое-то тайное общество, устраивают что-то вроде романтических секретныхсобраний, и кто-то из них вошел к нам в дом, который, как ты знаешь, открытдень и ночь, и посмел подняться к тебе наверх..."

"Нет ничего романтического в том, чтобы избавляться оттрупов", – возразил я.

"Дорогой, возможно, он сбросил в воду что-то другое,просто со стороны выглядело, будто это тела".

Я повернулся и обошел комнату по кругу. У одного изстолбиков роскошной кровати я заметил слабое очертание Гоблина. Он энергичномне закивал.

Я бросил взгляд на тетушку. Она смотрела мимо меня – туда,где стоял Гоблин.

"Это были трупы, тетушка Куин, – сказал я. –Я знаю, потому что Гоблин знает. И Гоблин боится".

Тетушка притихла, а потом подняла на меня взгляд.

"Мой милый мальчик, – сказала она. – Ярасследую это дело самым тщательным образом, не сомневайся. И я сделаю все,чтобы ты в ближайшее время отсюда уехал".

На следующее утро остров Сладкого Дьявола, который всегдабыл самой большой тайной фермы Блэквуд, принимал гостей – десяток борцов спреступностью, включая не только шерифа округа Руби-Ривер и его заместителей,но и двух частных детективов, нанятых тетушкой Куин, двух экспертов частнойлаборатории и двух представителей Федерального бюро расследований.

Таким образом, Хижина Отшельника стала общественнымдостоянием. И я, стоя на берегу и указывая детективам, куда были сброшенытрупы, радовался, видя, как по тайному жилищу Манфреда снует народ.

После завтрака у Папашки случился по-настоящему сильныйприступ несварения, так что он отказался поехать с нами. Он и сам здороворасстроился, но понимал, что не выдержит поездки.

А вот тетушка Куин, наоборот, держалась стойко, хотя никтоне ожидал от нее такой смелости. Она явилась на пристань в подогнанном пофигуре спортивном костюме цвета хаки, в котором была похожа на археологадевятнадцатого века. (Я совсем забыл, что всего год назад она решила уединитьсяв джунглях и побывала на Амазонке.)

И разумеется, с нами поехала Жасмин. Она была в синихджинсах, ни разу прежде не одеванных, и в моей старой клетчатой рубашке, подкоторой дерзко выпирали ее грудки. Жасмин курила сигареты "Кэмел" ипоглядывала на всех с подозрением, если не с откровенным презрением.

Я стоял на берегу и прислушивался, не прозвучит ли в мойадрес хоть слово одобрения, чтобы больше не чувствовать себя одиноким иосмеянным.

Разумеется, никаких трупов в болоте не нашли.

Впрочем, обследовать вязкое дно шестом на глубине от шестидо десяти футов не такая уж легкая задача, да и аллигаторы, кишевшие вокругострова, вели себя как-то по-особому навязчиво и "дружелюбно", чтодля меня означало только одно: они ожидали новой порции, после того как недавнонасытились телами, которые им скормили на моих глазах.