Что касается останков со второго этажа или"материала", как его начали официально называть, то большую частьувезли представители ФБР и эксперты из частной лаборатории при Мэйфейровскоммедицинском центре – огромном частном учреждении, недавно построенном известнымсемейством Мэйфейров из Нового Орлеана, к которому принадлежал и отец КевининМэйфейр, но по линии янки.

Представители ФБР присутствовали только потому, что у нихбыли средства, чтобы собрать и протестировать материал, и потому, что в ихорганизации хранились обширные материалы по пропавшим без вести людям, где могбы найтись двойник нашей ДНК. Таким образом, была бы поставлена точка в историикакой-нибудь несчастной жертвы.

Специалисты Мэйфейровского медицинского центра тоже обладалипервоклассной лабораторией, и тетушка наняла их, чтобы они провели тестспециально для нас, ведь Хижина Отшельника все-таки находилась в нашихвладениях.

Что касается шерифа, то он только и делал, что сыпализбитыми фразами и рассказывал какие-то пошлые хвастливые истории о розыгрышах,которые устраивал своим друзьям. Тем самым шериф служил источником веселья,снимавшего общее напряжение.

Письмо, оставленное таинственным незнакомцем, передали непредставителям ФБР, как я просил, а Мэйфейровскому медицинскому центру. Немогло ли это разрушить "цепь доказательств", если вдруг в ХижинеОтшельника обнаружат ДНК какого-нибудь недавно пропавшего человека? Никоим образом.Потому что ничто, кроме моего ничем не подкрепленного свидетельства, несвязывало письмо с Хижиной Отшельника.

Во всяком случае, я так оценил ситуацию в то утро массовойсхватки, в которой на вязком вонючем болоте, кишащем рептилиями и насекомыми,сошлись в лобовой атаке государственный официоз и южное упрямство.

Представители ФБР благообразного вида держались весьмапочтительно – наверное, поэтому шериф и его команда едва обращали на нихвнимание. Я подробно отвечал на все вопросы, кто бы их ни задавал, в том числеи на вопросы экспертов из Мэйфейровского центра, проявивших большой интерес илюбознательность при сборе данных.

Никто не позаботился снять отпечатки пальцев с таинственногомраморного стола или римского кресла, но почти каждый рано или поздно до них дотронулся.

На всех – даже на шерифа – произвел впечатление золотоймавзолей, если это сооружение действительно было мавзолеем, а многократныепопытки найти хоть какой-то способ его вскрыть не увенчались успехом. Золотыепластины (шериф настаивал, что они бронзовые) – так вот, повторю, золотыепластины были так плотно пригнаны к гранитному обрамлению, что их можно былосковырнуть только самым грубым ломом, на что мы, гордые владельцы мавзолея, недали разрешения.

Наконец к середине дня было решено прекратить поиски трупов,и шериф со своей командой убрались с острова, проклиная на чем свет узкиепироги, шесты, кипарисы с их мощными кривыми корнями, глицинию, ежевику, жару икомаров. Господа из ФБР последовали тем же маршрутом, но вели себя гораздоболее сдержанно, когда наш работник, Джексон, управлял их пирогой, –видимо, не в стиле ФБР вообще что-то проклинать.

Тетушка Куин, мы с Жасмин, а также наши Обитатели Флигеля,Клем и Феликс (оба приходились Жасмин братьями, и один из них часто исполнялроль шофера тетушки Куин), не желая задерживаться на острове – Жасмин ведьчитала письмо, – поспешили за ФБР и не отставали от них до самой пристани.

Отъехав на безопасное расстояние, когда за деревьями ужевиднелся Блэквуд-Мэнор, я сообщил Клему и Феликсу, что в ближайшем будущемнамерен провести в Хижину Отшельника электричество, и попросил не забывать, какдобраться туда, где мы только что побывали. Тетушка Куин высказала своесогласие, поэтому к моим словам оба отнеслись со вниманием.

А еще они были слишком добры, чтобы открыто посмеяться надомной. Кроме того, они устали, и я вручил каждому денежную премию, на что Жасминпрореагировала с заметной долей утонченной ревности. Пришлось дать премию и ей.Я почему-то был уверен, что денег она не возьмет, но она взяла, нарочитозасунув банкноты в лифчик и подмигнув мне при этом.

Тогда я совсем осмелел, схватил ее и, перегнув в талии,крепко поцеловал.

"Закрутишь с черной – на белую потом даже невзглянешь", – шепнула она.

Я чуть не умер со смеху.

"Откуда ты знаешь?"

"Всегда знала, – ответила Жасмин. –Удивительно, как ты этого до сих пор не слышал. Так что поосторожнее,юноша".

Она велела мне перестать дурачиться и ушла. Помогая тетушкеКуин взбираться на холм, Жасмин о чем-то подозрительно с ней шепталась.

Не знаю, почему я так испугался. Все успели убедиться, что яне соврал насчет острова. Все своими собственными глазами увидели и мраморныйстол, и золотое кресло. Все читали странную надпись на мавзолее.

Разве я не торжествовал те несколько секунд сегодня утром,когда караван из маленьких пирог приближался к острову? Да, торжествовал! Иразве я не торжествовал, когда на второй этаж Хижины набилась толпа людей, сужасом рассматривавших зловещего вида ржавые цепи и почерневшее месиво на полу?Вот именно, торжествовал.

Но что все это значило теперь?

Четыре часа дня. Солнце клонилось к горизонту. Особняк,несмотря на все свое тщеславное величие, выглядел заброшенным.

У меня стало скверно на душе, очень скверно.

Я по-прежнему стоял на том же месте, в нескольких шагах отпрекрасных клумб Папашки, и смотрел не отрываясь на большие колонны дома.Наконец на крыльце появилась тетушка Куин и сказала, что повсюду меня ищет. Язнал, что надо бы ей ответить, но мне трудно было нарушить окружавшую менятишину.

Где-то в глубине я понимал, что именно ее доброе милоеличико сейчас и нужно моей ничтожной эгоистичной душонке, но все равно никак немог заговорить. Я думал о таинственном незнакомце, я думал о трупах,скользнувших в болотную жижу. Я видел лунный свет, словно тот лился на меня вэту секунду. Я видел смутные очертания человека возле камина в моей спальне.Отблески света на руке, лбу, щеке. Я ощутил ужас. Я понимал, что здесь кроетсятайна, но меня охватила холодная паника.

Тетушка Куин подошла и остановилась рядом. Она что-то говорила,но я не слышал слов. Наконец сквозь тишину ко мне пробился ее голос... что-тонасчет людей, приехавших охранять поместье. Профессиональные надежные охранникииз агентства Нового Орлеана.

Умом я понимал, что эти слова что-то означают. Они означаличто-то хорошее, и я тут же мысленно представил себе этих людей – то, как ониохраняют двери, сидят в гостиной, в кухне, в столовой. Когда я не способендумать или воспринимать информацию, я рисую в воображении картины. Яприслушался к самому себе.