— В этом мес-с-сте? Я услышал голос-с-са и приш-ш-шелс-с-сюда. Вопрос-с-с Геррода, однако, зас-с-служ-ж-живает как мож-ж-жно болееподробного ответа, раз уж-ж-ж нам приходитс-с-ся з-з-заниматьс-с-ся этим делом.

— Когда появился первый? — Геррод действовал так, как будтоон никогда не оставлял клан.

— Во время первой экс-с-спедиции. Он убил другого человекапрсж-ж-жде, чем мы с-с-смогли ос-с-становить его. Вот почему я был готов кпроис-с-сшес-с-ствию с Ай-вором. Я рас-с-спознал приз-з-знаки.

Баракас выглядел слегка обеспокоенным.

— Ты сказал мне, что они погибли, когда обезумел один издрейков.

Лохиван жестко рассмеялся. Он стоял теперь у края толпыобеспокоенных Тезерени, которые окружали пленников, Баракаса и лежавшую на полуперекрученную фигуру несчастного.

— Я думал, что полож-ж-жснием мож-ж-жно управлять — дажепос-с-сле появления Айвора. Я думал, что з-з-заключил договор, которыйс-с-спасет нас-с-с!

— О чем ты говоришь? Ты, наверное, бредишь!

— Он не бредит, — догадалась Шарисса. Лохиван знал то, чтодолжно было произойти с нею. Именно это он и имел в виду в тот вечер. Онзаключил договор, который подразумевал, что она будет в безопасности… так онпредполагал. В каком-то смысле он был прав. К сожалению, Лохиван имел дело ссуществом, которое предпочитало толковать договор любым способом, который егоустраивал.

Баракас повернулся к волшебнице.

— О чем это вы говорите?

— Скажи ему, Шарисса! — попросил Геррод. — Скажи ему, или —клянусь когтями дрейка — это сделаю я!

Она кивнула. Если Тезерени узнают, это будет лучше для нихже. Это может даже заставить их отказаться от этого места — как это сделалиискатели.

— Мы видели того, с кем ты заключил договор, Лохиван. — Онаприостановилась, чтобы до того лучше дошло. — Я думаю, что ты увидел, как онвыполняет этот договор.

— Невозмож-ж-жно! Я трудилс-с-ся для выж-ж-жи-вания клана!Эти уж-ж-жас-с-сы совсем не то, чего я ж-ж-желал!

— Айвор и другие воплощали — как считал хранитель — лучшийспособ для вашего клана выжить в этой стране.

— Остановись немедленно! — проревел Баракас. Он указалпальцем на Лохивана, нетвердо державшегося на ногах. — Ты расскажешь своюисторию позже — и лучше всего, если будешь говорить правду! — Предводительклана, отбрасывая ногами обломки камня, направился к Шариссе и Герроду, которыеподнялись при его приближении. — Сначала мы услышим вашу историю!

Шарисса с охотой сделала это. Геррод — и даже Фонон — такжевнесли свою лепту, вспоминая все, что им удавалось. Между ними тремя было какбы молчаливое соглашение о том, что если Дракон Глубин доставил их сюда, то вих же интересах убедить Тезерени в том, что их собственное затруднительноеположение требует принятия безотлагательных мер.

Повелитель Тезерени слушал молча, лишь время от времени поглядываято на одного, то на другого пленника. Разница во времени достаточнозаинтересовала его, и он задал один-два вопроса, но другого вмешательства врассказ не было.

Когда Шарисса закончила историю упоминанием о решениивторого хранителя отправить их троих сюда, заговорил Лохиван — несмотря наугрозу быть наказанным отцом.

— Их рассказ повествует почти обо всем… но я думал, чтобедствие навлекла сама земля, а не этот мерзостный отщепенец.

— В этом я по-прежнему не уверен, — сказал Баракас. — Но,по-моему, дело тут ни в том, ни в другом.

— Мы рассказали тебе правду обо всем, отец! — настаивалГеррод.

Ко всеобщему удивлению, повелитель Баракас улыбнулся.

— Я сам уверен, что это так! Если так, то опасность позади!Вы сказали, что отступник бежал от Дракона Бездн! Тот снова спас нас!

Шарисса поморщилась. События развивались не так, какследовало бы.

— Вы позабыли, что сказал Дракон Глубин? Нет никакойуверенности, что это закончилось или что не произойдет что-то худшее!

Баракас указал на труп.

— Первый из них появился в тот день, когда вы исчезли;последний — тремя днями позже. С тех пор не было ни одного, и, на мой взгляд,их и не будет! — Посмотрев на останки того, что некогда было одним из егоподданных, Баракас добавил: — Пусть кто-нибудь унесет это прочь и похоронит.Пусть о нем и о других вспоминают с честью, как о жертвах ныне бежавшего от насврага!

— Ну, как всегда!

— В чем дело, Геррод?

— Ни в чем, отец! Только в том, что ты не изменился! Ямолился о том, чтобы это произошло — по крайней мере ради матери!

— Альция! — Выражение торжества исчезло с грубо сколоченноголица главы клана. — Крепость!

— Крепость? — Геррод посмотрел на Шариссу в надежде получитьразъяснения.

— Твой отец вынудил Темного Коня помочь ему соорудитьвеликолепную крепость на юге отсюда. — Шарисса указала на ящик, который держалЛохиван. Она не могла сдержать горечи. — Его тюрьма — это награда Темному Конюза его усилия.

— А моя мать и другие не здесь?

— Альция. — Баракас воздел руки вверх. — Я отправил ейпослание, в котором говорилось о том, что мы вскоре проникнем в пещеры, но… стех пор — ничего! Они ничего не знают! Я должен отправиться к ней, чтобыувидеть, что там происходит!

Он какое-то время стоял с закрытыми глазами. Присутствующие,казалось, чего-то ждут. Шарисса была первой, кто задал себе вопрос, почемуглава клана все еще стоит на месте, когда было очевидно, что он намеревалсятелепортироваться к своей супруге.

Эта мысль пришла в голову и Баракасу, поскольку он опустилруки и удивленно посмотрел на Шариссу.

— Сила! Она у меня была! А теперь… от нее еще что-тоосталось, но мне ее не хватает для того, что необходимо сделать!

— Вы не сможете больше свободно распоряжаться магическойсилой! — Это, к удивлению Шариссы, сказал Фонон. В ответ на кивок Баракасастражи выпустили Фонона из своих рук. Он демонстративно присоединился к Шариссеи обнял ее за талию. Сначала ей было не по себе, но почти сразу она поняла, чтоименно этого и хотела.

— Сейчас мы здесь единственные, кто владеет магией, и нашейсилы в этот момент недостаточно, чтобы оказать какую-то помощь.

— Отойди от нее! — прорычал Риган. Он вытащил меч инаправился к паре.