— Риган! — Голос, предназначенный повелевать, заставилнаследника застыть на месте. После чего Баракас добавил: — Продолжай, эльф! Окаком великом откровении ты хочешь нам поведать?

— Шарисса, вероятно, знает, — ответил эльф, — но я заговорилне раздумывая, так что это мой долг — сообщить вам.

— Ну так сделай это, прежде чем я решусь позволить моемустаршему сыну выставить себя в еще худшем свете!

— Отец…

— Молчание!

Прежде чем эльф заговорил, Шарисса заметила на его губахедва заметную улыбку.

— В повествованиях наших предков говорится достаточно околдовстве враадов, чтобы я мог распознать его. Это волшебство достаточномерзко и зловонно, чтобы у меня не возникало желания ощутить его в действии.Шарисса также говорила об этом, пока мы были вместе, — о том, как этоволшебство внезапно вернулось к вам.

— Звено, что связывало меня с Нимтом! — В том, как Герродсмотрел на Фонона, сочетались удивление и уважение.

— Когда кто-то проделывает отверстие, из него начинает течь.

— Дракон Глубин снова заделал этот барьер и сделал его ещепрочнее, — закончила Шарисса. — Вы снова в том же положении, в каком былипрежде.

Холодные глаза сузились.

— Вы доставите меня туда! Один или оба вместе! Фононфыркнул.

— Даже если бы я и желал этого, враад, ни у одного из наснет для этого достаточной силы — после того, что мы перенесли. Я даже неуверен, что сделать это было бы безопасно. Мой народ жил здесь гораздо дольше,чем вы, и у нас есть рассказы…

— Снова какие-то проклятые сказки!

— У нас есть повествования, — продолжил Фонон, наслаждаясьсвоей ролью — хоть Шарисса и видела, что он понимал, как рискованно доводитьБаракаса до крайностей, — о временах, когда земля пробуждается… как это и былосделано отступником-хранителем.

— И ч-ч-что говорят эти повес-с-ствования? — спросилЛохиван. Теперь он держал ящик обеими руками, как будто собирался торжественнопередать его Шариссе. Знал ли Темный Конь, что Тезерени используют его?Возможно, вечноживущий почти что пожертвовал собой — чтобы Шариссе предоставилисвободу? Она надеялась, что время для ответов придет. Она надеялась, что придетвремя и для Темного Коня.

— Что те, кто привлекает к себе чье-то внимание в такиебурные времена, рискуют обнаружить вскоре, что не знают, в кого превратились.Вот что они говорят.

— Риган, — начал Баракас; на его лице выражался яростныйгнев. — Если в следующий раз эльф не заговорит понятнее, я даю тебе разрешениезарубить его мечом.

— Фонон, — предупредила Шарисса. Он взял ее за руку.

— Ты помнишь, что сказал второй хранитель: что мы могли быуправлять этими изменениями. Так и было — в прошлом. Когда земля пробуждается,появляется неистовое колдовство. Те, кто слишком расходует свою силу,становятся более податливыми, более чувствительными к… изменениям.

Баракас изучал древнюю пещеру. Более тихим голосом онпроизнес:

— Я решил сделать это место крепостью, из которой будуруководить правителями этой земли; это хороший выбор, так как она находится вовладениях моего наследника.

Шарисса с интересом увидела, что Риган, похоже, не слишкомдоволен этим решением. Он надеялся получить собственное Королевство — а нетакое, в котором его положение окажется чуть выше нынешнего. Баракаса, похоже,это не заботило.

— Пожалуй, придется некоторое время подождать, но это местобудет принадлежать мне! Риган! Ко мне!

Убрав с лица недовольное выражение, наследник приблизился котцу.

— Государь?

— Ты останешься здесь и приложишь усилия к тому, чтобыподготовить это место. Будь настороже.

— Да, отец.

— Мне также понадобится, чтобы для моей поездки приготовилисамых быстрых дрейков. Две дюжины — нет, дюжину! Не больше, чем необходимо! —Баракас повернулся к троим пленникам. — Вы трое будете сопровождать меня! — Онжестом отмел все протесты, в том числе и протест Ригана, которому едва липонравилась мысль о том, что Шариссу от него заберут. Обращаясь к волшебнице,Баракас продолжил: — Если бы я думал, что могу доверять вам, я бы приказалснять эти повязки. А так они останутся на ваших шеях. Не пытайтесь удалить ихбез моего разрешения — обнаружите, что они могут кусаться!

Шарисса хотела сказать, что сейчас у них всех общая забота,но она знала, что владыка клана никогда не поверит, что она добровольносогласится поехать с ним.

Баракас, повелитель Тезерени, оглядел своих людей.

— Ну? Чего ради вы толпитесь тут? У вас много дел!

Воины рассеялись по сторонам — за исключением тех немногих,чьей задачей было либо защищать их властелина, либо ждать дальнейших команд,которые могли последовать. Риган остался, хотя Лохиван с ящиком исчез — кбольшому огорчению Шариссы. Спешная поездка в крепость Тезерени только отдалитее от вечноживущего.

— Мы отправляемся через час, — в заключение объявилповелитель Тезерени, — и будем ехать, пока у дрейков хватит сил. Затем мыпоспим столько времени, чтобы те достаточно отдохнули, и затем снова в путь —пока дрейки снова не утомятся до предела.

— А как же с нами? — спросил Геррод. — Мы уже едва держимсяна ногах… как, должно быть, и ты.

— Мы — Тезерени, Геррод. Имя «Тезерени» — если ты об этомпозабыл — означает мощь. Мы вынесем то, что должны вынести, — ради других! Этимдвоим, — он указал на Шариссу и Фонона, — придется переносить трудности наравнес нами.

Чародей фыркнул и что-то пробормотал, но отец уже отвернулсяпрочь.

Хотя троим пленникам и не дали возможности отдохнуть(Баракас действительно решил выехать через час), им дали поесть. Однако последней, проведенных с изгоем, и у них исказилось восприятие времени, так что естьони начали без большой охоты. Только когда пища начала согревать Шариссу, онапочувствовала приступ голода. После этого она уже ела с аппетитом, как и еетоварищи.

Стражи наблюдали за ними — чтобы быть уверенными, что никтоиз них не прикоснулся к повязкам на горле. Баракас предупредил пленников о том,что это опасно, но определенно понимал, что эти трое обязательно попытаютсябежать — рано или поздно. А для этого им понадобятся все их способности.