говорить. Правда? Ясно, но все равно… Пять в ряд? Да, умею. Это тоже по-своему сложная игра. Конечно, там тоже есть свои мастера. В Интернете можно их рейтинг посмотреть. Это чем-то похоже на падук, хотя правила другие, конечно. Там важно, кто сможет наперед просчитать… Моя мама? А, она недавно руку сломала. Ага, да. Но машину она все равно хорошо водит. Да я вообще сама по себе, они мне почти ничего не запрещают. Ну прям, что тут хорошего-то? Ой, кстати, мой папа сегодня в школу приходил. Угу… Но с ним Сочжи о чем-то говорила. Что? У меня с корейским проблем нет… А? Сочжи-то… Не знаю. Они с папой примерно одного возраста. Любовники? Да ну, мой папа ни за что на такое не пойдет. Так, ну хватит всякую чушь нести, а то я… Ладно. Чем там Чхоль занимается, пока ты на телефоне? А, слышно. Он, смотрю, всегда находит, чем заняться. Ему одному не скучно? Ну да, вообще-то. Сейчас много чего можно одному поделать… Ого, да? Ой, кажется, мама пришла. Потом еще созвонимся. Пока!

Хенми выбежала в прихожую и открыла дверь. Это действительно была мама. Растрепанные волосы безжизненными прядями свисали вдоль щек.

— Ты еще не легла спать, малыш? — Мари погладила дочь по голове.

— Нет, еще же рано.

— Как дела в школе?

— Нормально.

— Ты поела?

— Да. У друга был день рождения, мы у него поели.

Мари сняла туфли и поставила их на обувницу.

— У какого друга?

— Да так, есть один.

— Кто?

— Чингук зовут, друг Аен.

— А, это который занимается любительским радио?

— Угу, он.

Мари разделась и бросила одежду на стул. Ее было пора сдать в химчистку.

— Но знаешь что, мам.

— Что? — Мари зашла в ванную и открыла воду в умывальнике.

— С Чингуком в одной комнате живет еще один мальчик, Чхоль.

— У него есть брат?

— Нет, говорит, просто друг.

— Видно, большая у него комната.

— Нет, такая же, как моя. Но самое смешное, его родители даже не знают о нем!

Мари намылила лицо пенкой, после чего принялась ополаскивать водой. Умываться одной рукой было непросто.

— Ты… пф-ф… пф-ф… ужинала? — отрывисто спросила она, вставляя слова между всплесками воды.

— Я же сказала, я поела у Чингука! — раздраженно ответила Хенми.

— А, понятно. Ложись тогда скорее спать. Тебе же завтра в школу, — рассеянно сказала Мари.

Промокнув лицо полотенцем, она устало поплелась в комнату. От кратковременной вспышки адреналина не осталось и следа, и ее снова накрыла тяжелая усталость, отравляющая каждую клеточку изможденного тела. Ей хотелось лишь одного — поскорее упасть на кровать и отключиться. Хенми, идя следом, дернула ее за рукав:

— Мам, но ты знаешь…

Мари отдернула руку и холодно отрезала:

— Хенми, мама очень устала. Завтра поговорим, ладно?

Хенми молча убежала в свою комнату и громко хлопнула дверью. У Мари не было никаких сил разбираться с обиженной дочерью. И все же она тщательно закрыла все окна в доме и проверила замок на входной двери. Вернувшись в комнату, она задернула шторы и с трудом забралась в постель. Она собиралась о чем-то подумать, но моментально провалилась в сон.

Пока мама блуждала в закоулках беспокойного сна, Хенми, закрывшись в своей комнате, перебирала в голове детали прошедшего дня. Вдруг, словно всплеск холодной воды, ее осенила догадка: нет никакого Чхоля! Мальчика по имени Чхоль на самом деле не существует, он живет лишь в голове Чингука. Отбросить эту догадку было уже невозможно — все, что до этого казалось странным и непонятным, в один момент встало на свои места: странное поведение Чингука, маленькая комната, в которой явно не могли уместиться два человека. Хенми прикрыла глаза. Она представила, как Чингук сейчас, должно быть, лежит на кровати бок о бок со своим воображаемым другом и увлеченно болтает с ним о чем-нибудь. Однако вместо испуга в ее сердце назревала жалость, и вот она уже видела себя крепко обнимающей Чингука. Хенми решила, что во что бы то ни стало избавится от этого Чхоля, напрочь сотрет его из головы Чингука и сама займет его место. «Ну это-то будет не сложно», — подумала она и натянула одеяло по самые брови.

23:00

Фисташки

48

— Так вот, значит, как.

Киен сидел в наручниках рядом с Сонгоном. Тот был похож на актера, который только что закончил выступление и спустился с подмостков. Он все еще был в гриме, но от персонажа, которого он играл, не осталось и следа. Пропал куда-то сбивчивый, сумбурный говор, а вечно ссутуленные плечи были гордо расправлены. Он был по-прежнему лысым, однако теперь это уже казалось атрибутом уверенного победителя.

— Теперь все понятно. А я даже не подозревал ничего. Думал, что все и впрямь так удачно для меня сложилось. В самом деле, какой банк так запросто позволит себя дурить? Я-то думал, что это я такой молодец, самый умный, так хорошо приспособился к миру капитализма. Представляю, как вы там все покатывались со смеху за моей спиной.

Голос Киена звучал спокойно и равнодушно. Сонгону захотелось сказать ему что-нибудь утешительное.

— Ну нет, были же и другие стороны. Вы по-своему неплохо справлялись. Несколько фильмов даже были вполне успешными. Больших хитов, конечно, не было, но случались же пусть негромкие, но тоже своего рода хиты.

— Нет, нет. Не так уж все просто с капитализмом. Не согласен? Но ты, Сонгон, хорош, отличная игра! Я купился без вопросов.

— Я никого не играл. Игра то, что вы видите сейчас. А в офисе я просто вел себя так, как обычно наедине с собой дома: смотрел порно, ковырял в носу, клевал носом и так далее. В студенческие годы я немного занимался в драмкружке. Тогда, помню, нас учили, что актер не придумывает что-то несуществующее, а находит какой-то образ внутри себя.

Киен был не в том настроении, чтобы как ни в чем ни бывало выслушивать истории о похождениях Сонгона. У него было чувство, словно внутри него вверх по горлу ползла мерзкая ящерица.

— Сукин сын.

— Что?

— Сукин ты сын, говорю.

Сонгон промолчал.

— Признаешь?

Лицо Сонгона застыло в напряжении.

— Я просто выполнял свою работу.

— Вот именно. Ты просто делал свое дело, ни о чем не думая. Самый настоящий сукин сын. — Киен посмотрел ему прямо в глаза. Даже на расстоянии он ощущал, как все мышцы в теле Сонгона натянулись до предела, сотрясая мелкой дрожью холодный ночной воздух. — Вы все это подстроили с самого начала, и только я один