— Вы у меня спрашиваете?

— Ну… Вы же хорошо знали.., покойного.

— Послушайте, Пал Палыч, вы кто по званию?

Далось им это звание! Совсем недавно его спрашивала об этомЗапесоцкая, а теперь еще и этот котяра…

— Я в отставке, — традиционно уклонился от ответаЗвягинцев.

— Понятно. — На лице Марка возникло выражениеснисходительной жалости. — Вы всю жизнь провели в этой дыре?

Пардон, на этом замечательном курорте?

— Зачем же! — Звягинцев даже оскорбился. —Здесь я два года, с тех пор как ушел… В отставку…

— А сами откуда?

— Из Питера.

— Хороший город. У нас там дочерняя компания… Но делоне в этом. Если жили в мегаполисе — должны иметь представление о том, что такоенефтяной бизнес.

— А что такое нефтяной бизнес?

— Постоянный передел собственности и сфер влияния,постоянные заказные убийства. Я понятно выражаюсь?

— Чего уж тут не понять…

— Любой предприниматель, занимающийся нефтью, —это потенциальный смертник. И у каждого, связанного с этим бизнесом, стоит вприхожей могильная плита.

— У вас тоже?

— Пал Палыч! Это же образно говоря. — Марк дажепокраснел от неловкости за простака Звягинцева.

— Понятно. Метафора. — Звягинцев решил сгладитьвпечатление.

— Гипербола. В смысле — преувеличение. Но суть тем неменее остается. Конечно, у Шмаринова были враги. У нас были враги. И оченьсерьезные…

— И вы отправились на российский курорт, даже неприхватив телохранителей? Не слишком ли легкомысленно с вашей стороны?

— Я же сказал — «были». Были враги. Сейчас поле битвыотносительно спокойно. Крупный тендер, за который можно было бы получить нетолько приличные деньги, но и пулю в голову, мы не получили. И потом гораздопроще убрать конкурента в Москве, чем тащиться за ним на курорт, причем не всамую подходящую погоду…

Марк рассуждал довольно здраво, Звягинцев даже невольнозалюбовался им: ничего не скажешь, настоящий аналитик, в его отделенииКрасинский наверняка сделал бы карьеру, и его бы забрали — сначала в городскоеуправление, а потом и в областное. И, глядишь, годам к сорока он дослужился быдо полковника.

Только одно смущало Звягинцева: первый, чисто эмоциональныйшок, вызванный известием о смерти тестя, прошел, и теперь Марк был спокоен.Абсолютно спокоен. Как будто бы речь шла не об убийстве близкого родственника,а о смерти от чумки престарелой соседской болонки. Хотя кто знает, какими былиотношения тестя и зятя. Может быть, они терпеть друг друга не могли и плевалидруг другу в коньяк «Наполеон», стоило только кому-нибудь отвернуться.

— Наверное, вы правы, Марк. Но ведь я и не утверждаю,что это заказное убийство. Это вообще не похоже на заказное убийство. Я говорилуже — много беспорядочно нанесенных ножевых ранений. Насколько я знаю, нож несамое распространенное оружие среди киллеров.

— Вы правы.

— Да. Очень странное убийство. Во всяком случае напервый взгляд.

— А летчик? — неожиданно спросил Марк. — Выговорили с летчиком, который доставил его сюда?

— Нет. Пока нет. А при чем здесь летчик?

— Видите ли… Для того чтобы в буран добраться до «Розыветров», Игорю… Игорю Анатольевичу пришлось выложить немалые деньги наличными.

— Немалые?

— Хорошо. Он заплатил пять тысяч долларов. Пять тысячдолларов за один рейс. Вы представляете себе эту сумму?

— Смутно, — честно признался Звягинцев.

— Может быть, такие деньги вскружили голову этомулетчику? Может быть, он подумал, что человек, который может так легкорасстаться с пятью кусками «зеленых», везет с собой гораздо большую сумму?

— Увы, — развел руками Звягинцев.

— Что — «увы»?

— Я осмотрел вещи покойного. Собственно, вещей немного,небольшая дорожная сумка.

— И что?

— Все деньги на месте. Тысяча восемьсот пятьдесят пятьдолларов, некоторая сумма в рублях и кредитные карточки.

Ничего не тронуто. На ограбление это похоже мало.

— Да. Согласен с вами.

Некоторое время они молчали, а потом Звягинцев полез вкарман и извлек оттуда бумажный пакет с ножом.

— Хочу кое-что вам показать, Марк. Освободите,пожалуйста, стол.

Не говоря ни слова, Марк отодвинул «ноутбук» и слюбопытством уставился на Звягинцева.

— Ну, что там у вас?

Звягинцев (опять при помощи своего платка) вытащил из пакетанож и аккуратно положил его на матовую поверхность стола. Наконец-то на лицеМарка произошли тектонические подвижки: брови сошлись на переносице, уголки губопустились, а на скулы взошел легкий румянец. Он не отрываясь смотрел на сценуохоты на животное, всю измазанную человеческой кровью.

Несколько минут они молчали. Затем Марк обернулся кЗвягинцеву и спросил, дернув кадыком:

— Его убили этим ножом?

— Да. Вам он знаком?

— Ну конечно. Эта вещь принадлежит Игорю… Принадлежала.Да. Это его нож, спутать невозможно. Очень редкая работа.

— Откуда он у него?

— Ну… Несколько лет назад они с женой ездили в Кению.

Да, ровно два года назад, в начале марта. Игорь привез этотнож оттуда.

— Скажите, Марк, — Звягинцев снова почувствовалтворческий зуд в паху, — он всегда брал этот нож с собой?

— Не знаю. Думаю, что нет. Я видел этот нож у негодома, у Игоря целая коллекция охотничьих ножей. Но этот — самый любимый.Кажется, он даже имеет имя.

— Имя? — удивился Звягинцев.

— Погодите, дайте вспомнить… Ну да! Нгаи.

— Это еще что за аббревиатура?

— Игорь рассказывал нам: Нгаи — племенной бог войны укенийских масаев, божество неба. Игорь так и назвал его:

Нгаи — у Нгаи просят удачи в военном походе.

— Значит, удачи?

Марк посмотрел на окровавленный нож и жалко улыбнулся: какаяуж тут удача!

— Кенийские масаи, понятно. — Звягинцевмоментально вспомнил, что говорил ему о ноже Влад. Кто бы мог подумать, чтоугрюмый спасатель окажется таким полиглотом! — Шмаринов во время этогосвоего кенийского вояжа случайно не был в Кисуму?

— Да. Именно этот город он упоминал, — впервые смомента начала разговора в голосе Марка прозвучало почтение. — Кажется,там он и купил нож. А вы откуда знаете?

— Ну, мы тоже не лыком шиты. — «И лыко оказалось встроку», — добавил про себя Звягинцев. Он даже вспотел от удовольствия:знай наших, парнишка! Эх, Влад, дай бог тебе здоровья, даже вездесущий Васькапомог бы меньше…