Ее дневные грезы превратились в самый настоящий ночнойкошмар.

— Мисс Бромлей, вы побледнели, но я должна вас предупредить,сейчас не время впадать в меланхолию. Уж если я не могу себе позволитьспасительного обморока, то вы тем более, мое дитя, — сказала она с натянутойулыбкой.

Шерри стоило немалых усилий взять себя в руки.

— А разве вы… — начала она охрипшим голосом, — знакомы сними? Я имею в виду герцога и герцогиню.

— Надеюсь, вы не разболтаете того, что я вам скажу, —произнесла леди Скефингтон доверительным тоном, — иначе будете уволены.

Сглотнув, Шерри кивнула, что леди Скефингтон справедливорасценила как обещание держать все в строжайшей тайне.

— Мы с сэром Джоном никогда не были с ними знакомы.

— Тогда как же, то есть почему?..

— У меня есть все основания думать, — гордо ответила ледиСкефингтон, — что Джулиана Приглянулась самому завидному жениху во всей Англии!А это торжество — просто уловка, хитрый способ, придуманный графом Лэнгфордом,чтобы поближе познакомиться с моей дочерью.

У Шеридан все поплыло перед глазами.

— Мисс Бромлей!

Шеридан прищурилась, с опаской глядя на женщину, которая,по-видимому, придумала эту дьявольскую сказку исключительно для того, чтобысвести Шеридан с ума.

— Мисс Бромлей! Так дело не пойдет!

— Мама, дай мне твою нюхательную соль. — Голос Джулианыдонесся до Шеридан, словно из пропасти.

— Нет-нет, со мной все в порядке, — сделав над собой усилие,сказала Шерри, отвернувшись от противной соли, которой леди Скефингтон махала унее перед носом. — Простите… немного… закружилась голова.

— Слава тебе, Господи! Ведь вы должны проинформировать нас,как вести себя в высшем обществе. Близкая к истерике, Шеридан хихикнула.

— Да я сама не знаю.

— Но мисс Чарити Торнтон в своем рекомендательном письме особоотметила, что ваше редкое благородство и безукоризненные манеры могут послужитьпримером для любого ребенка. Разве не она писала это письмо?

Шерри подозревала, что рекомендательное письмо было написанопод диктовку Николаев Дю Билля, которому удалось убедить мисс Чарити поставитьпод ним свою подпись, как говорится, не глядя, поскольку рекомендацияхолостяка, прославившегося своим распутством, вряд ли могла помочь молодойженщине получить приличное место. Не исключено также, что он не только сам написалэто письмо, но и подписался под ним за себя и мисс Чарити.

— Неужели я дала вам хоть малейший повод сомневаться всправедливости этих слов, мэм?

— Конечно, нет. Вы — хорошая гувернантка, несмотря наужасный цвет ваших волос, мисс Бромлей, и я очень надеюсь, что вы нас неподведете.

— Постараюсь, — ответила Шерри, поражаясь тому, что еще всилах разговаривать.

— В таком случае полежите немного, чтобы прийти в себя.Здесь душновато.

Шерри, как послушный ребенок, рухнула на кровать, сердце еебешено колотилось. Но в следующую минуту голова леди Скефингтон снова появиласьв дверях.

— Хотелось бы, чтобы мальчики продемонстрировали там всесвои таланты. Понимаете, после того как Джулиана станет графиней Лэнгфорд, намеще предстоит вырастить сыновей. Пусть поупражняются в пении. Мы оченьдовольны, что вы научили детей аккомпанировать вам на этом старом, разбитоминструменте, приобретенном по вашему совету, как же он называется…

— Гитара, — без всякого энтузиазма произнесла Шерри.

После ухода госпожи Шерри попыталась проанализироватьслучившееся. Она и мысли не допускала, что, заметив Джулиану в парке, СтивенУэстморленд придумал всю эту нелепую затею с приглашением, чтобы познакомитьсяс девушкой. Джулиана, конечно, привлекательная, но обнаружить это можно лишь вразговоре с ней, а они со Стивеном не перемолвились и словом. К тому же онаслышала в Альмаке, что женщины буквально вешаются Стивену на шею, и, чтобызаполучить любую из них, ему незачем устраивать у себя в доме прием.

Нет, причина вовсе не в этом. Скефингтоны тут вообще ни причем. Пришедшая в голову ужасная мысль вызвала у нее новый приступ истерическогосмеха. Видимо, Уэстморленды и их друзья решили наказать Шеридан Бромлей за то,что она водила их за нос, и придумали самую изощренную месть. На этот раз ейпридется появиться в их обществе в своем истинном виде опытной служанки.

И ужаснее всего, что она не может отказаться от этоймучительной, унизительной для нее поездки.

Шерри почувствовала, как задрожал подбородок, и,рассердившись на себя, встала с постели. В конце концов ее совесть чиста. Небывает постыдной работы. Разве мечтала она когда-нибудь стать графиней?

Но опять-таки совесть напомнила ей, что она лукавит сама ссобой. Ведь она хотела выйти замуж за графа Стивена Уэстморленда. И теперьбудет наказана за свои непомерные амбиции. Нельзя прыгнуть выше головы, думалаШерри, проклиная судьбу за все то, что она сделала с ней.

— Я хочу домой, — в отчаянии произнесла она, неизвестно ккому обращаясь. — Должен же быть какой-то способ уехать домой!

Минуло всего пять недель с того дня, как она отправилаписьмо тетке Корнелии, изложив до мельчайших подробностей все, что произошлопосле того, как она поднялась на борт «Утренней звезды», и попросив денег наобратный билет. Деньги она пришлет, в этом Шеридан не сомневалась. Но покатетка получит письмо и пришлет ответ, пройдет восемь, а то и десять недель,даже если в Атлантическом океане не будет штормить и суда не задержатся в путимежду Портсмутом и Ричмондом. В общем, ждать письма и денег от Корнелиипридется еще три недели. Ровно столько, сколько остается до торжества в Клейморе.И если фортуна ей улыбнется, она лишит Уэстморленда возможности насладитьсясвоей изощренной, мелкой местью.

Шерри вполне хватило времени подготовиться к любойнеприятности, которая могла ждать ее в Клейморе. И она почти уверовала в то,что сможет выдержать все, что преподнесет ей судьба. Каждый день она твердиласебе, что ни в чем не виновата, что правда на ее стороне, и, чтобы положитьконец страданиям, не позволяла себе больше предаваться мечтам о Стивене, чтопочти вошло у нее в обычай.

И теперь ее больше не страшила поездка в Клеймор. Онапостаралась изгнать из головы мысли о Стивене и сосредоточить все внимание наболтовне ребятишек, ехавших вместе с ней в последней из трех наемных карет. Недумая о том, что скажет или сделает Стивен, когда увидит ее, она во время ихдвухчасовой поездки распевала вместе с детьми веселые песни, а когда сталиподъезжать к Клеймору, даже не взглянула на дом, хотя никогда его не видела, ицеликом была поглощена видом своих питомцев. Кареты проследовали по извилистой,с обеих сторон обсаженной деревьями аллее, а потом через каменный мостик кзагородному дому герцога. И Шерри всего раз позволила себе скользнуть небрежнымвзглядом по фасаду огромного здания с большим, устроенным в виде террасыподъездом и двумя крыльями, стараясь не замечать балконов и окон со средниками,украшавших фронтон.