Ллойд бросил на пол ножку от койки и схватился обеими рукамиза прутья решетки. Теперь он мог слышать шаги. Ему хотелось расплакаться отоблегчения… в конце концов, он спасен… Но в сердце у него вместо радости былстрах, растущий ужас, заставивший его пожалеть о том, что он не промолчал.Промолчать? Господи! Что может быть хуже голода?

Мысль о голоде заставила его вспомнить о Траске. Траскраскинулся на спине, и одна из его ног торчала сквозь решетку камеры Ллойда.Область голени — ее самая мясистая часть — претерпела значительные изменения.На ней были следы зубов. Ллойд знал, кому принадлежали эти зубы, но почти непомнил о том, как это произошло. Чувства отвращения, вины и ужаса преисполнилиего. Бросившись к Траску, он быстро спустил штанину на полусъеденной ноге ивыпихнул ее за пределы своей камеры, опасаясь, как бы обладатель голоса незастал его за этим.

Разумеется, торопиться не было причин, потому что решетчатыеворота у входа в арестантское отделение были закрыты, а так как электричествовырублено, кнопка не сработает. Его освободителю придется вернуться и отыскатьКЛЮЧ. Ему придется…

Ллойд вздрогнул, услышав, как заработал электромотор,приводящий в движение ворота.

Разобравшись с Траском, Ллойд вернулся к двери своей камеры.Услышав приближающиеся шаги, он невольно сделал два шага назад. Он бросилвзгляд на пол коридора и увидел пару ковбойских остроносых ботинок сзаостренными носами и сбитыми каблуками. Первая его мысль была о том, что уПоука были такие же ботинки.

Ботинки остановились напротив камеры.

Взгляд Ллойда медленно пополз вверх, скользя по потертымджинсам, кожаному ремню с медной пряжкой (на ней были выбиты различныеастрологические знаки в паре концентрических кругов), джинсовой куртке с двумябольшими пуговицами на нагрудных карманах — на одной было изображеноулыбающееся лицо, на другой — труп свиньи и слова: КАК ВАМ НРАВИТСЯ СВИНИНА?

В тот самый момент, когда взгляд Ллойда неохотно поднялся дотемного лица Рэнделла Флегга, тот закричал: «Ууу!» Звук разнесся по мертвомуарестантскому отделению и вернулся вместе с эхом. Ллойд взвизгнул, отшатнулся,упал и заплакал.

— Все в порядке, — утешил его Флегг. — Все в порядке,парень. В полном порядке.

— Не могли бы вы меня выпустить? — всхлипнул Ллойд. —Пожалуйста, выпустите меня. Я не хочу, чтобы со мной случилось то же, что и скроликом, я не хочу этого, это несправедливо, если бы не Поук, я не смог бынатворить ничего, кроме мелкого хулиганства, пожалуйста, выпустите меня,мистер, я сделаю все, что угодно.

— Бедный парень. Ты похож на рекламный плакат летнего отдыхав Дахау.

Несмотря на сочувственный тон Флегга, Ллойд не мог решитьсяснова поднять глаза. Если он снова посмотрит ему в лицо, он умрет. Это лицодьявола.

— Пожалуйста, — канючил Ллойд. — Пожалуйста, выпустите меня,я голодаю.

— Как давно тебя заперли в этой консервной банке, паренек?

— Не знаю, — ответил Ллойд, утирая слезы. — Давно.

— Почему же ты до сих пор не умер?

— Я понял, что происходит, — сказал Ллойд, обращаясь к ногамв потертых джинсах. — Я экономил еду и сделал себе небольшой запас.

— Случайно не откусил кусочек от этого славного парня всоседней камере, а?

— ЧТО? — возопил Ллойд. — Что? Нет! Клянусь Христом Богом!За кого вы меня принимаете? Мистер, мистер, пожалуйста…

— Его левая нога немного тоньше, чем правая. Вот я испросил, дружок.

— Я ничего не знаю об этом, — прошептал Ллойд. Он весьдрожал.

— Ну, а что ты скажешь насчет крысы? Какой у нее был вкус?

Ллойд закрыл лицо руками и ничего не ответил.

— Как тебя зовут?

Ллойд попытался ответить, но из глотки его вырвался толькожалобный стон.

— Как тебя зовут, солдат?

— Ллойд Хенрид. — Он попытался придумать, что бы ещесказать, но в голове была какая-то каша. Он испугался, когда адвокат сказалему, что он может попасть на электрический стул, но не так, как сейчас. Никогдаза всю свою жизнь он не был так испуган. — Это все Поук! — закричал он. — Этоему надо было здесь сидеть, а не мне!

— Посмотри на меня, Ллойд.

— Нет, — прошептал Ллойд.

— Почему нет?

— Потому что…

— Продолжай.

— Потому что я не верю, что вы существуете, — прошепталЛлойд. — А если вы существуете… мистер, если вы существуете, то вы — дьявол.

— Посмотри на меня, Ллойд.

Ллойд беспомощно поднял взгляд на темное, усмехающееся лицо,парившее в пролете между прутьями. Флегг что-то держал в поднятой правой руке.Это было что-то вроде черного камня, в центре которого пролегала ярко-краснаящель. Ллойду она показалась ужасным глазом, приоткрытым и кровавым, пристальноуставившимся на него. Потом Флегг слегка повернул камень, и красная щель в немстала похожа… на ключ. Флегг вертел его в пальцах так и сяк. То это был глаз,то ключ.

Глаз, ключ.

Он пропел:

— Она принесла мне кофе… она принесла мне чай… кроме самогоглавного… кроме ключа. Так, Ллойд?

— Так, — ответил Ллойд хрипло, не отрывая глаз от черногокамешка.

— Теперь-то ты можешь оценить, какую ценность представляетсобой нужный ключ, — сказал человек. — Я абсолютно в этом уверен. Потому чтоключ нужен для того, чтобы открывать им двери. Существует ли что-нибудь важнееэтого, Ллойд?

— Мистер, я ужасно голоден…

— Конечно, ты голоден, — сказал человек. На лице егопоявилось выражение сочувствия — настолько всеобъемлющее, что оно сталогротескным. — Боже мой, крыса создана не для того, чтобы ее есть! Знаешь, что уменя было сегодня на ленч? Симпатичный ростбиф на венской булке, посыпанныйкольцами лука и обильно политый горчицей. Звучит неплохо?

Ллойд кивнул.

— Немного копченой рыбы, какао, а на десерт… Господи, да яведь мучаю тебя, правда? За это меня следовало бы выпороть. Извини. Сейчас ятебя выпущу и мы пойдем что-нибудь поедим, о'кей?

Ллойд даже не в силах был кивнуть. Черный камень в очереднойраз исчез в кулаке незнакомца, а когда Ллойд вновь посмотрел ему на руку, тоувидел у него на ладони блестящий плоский ключ.

— БОЖЕ МОЙ! — возопил Ллойд.