— Только и всего?

— Это только начало.

Тон сталкера был веселым. Стреляный не разделял радости компаньона. Температура снизилась еще больше. Люди изредка выказывали недовольство по поводу холода. Хорошо еще, что Валик вовремя одергивал погонщиков. Он объяснял это просто.

— Сами виноваты, что не послушали Горлова и не приобрели теплые вещи.

После этих слов жалобщики обычно умолкали. По виду самого Валика становилось ясно, что ему не холодно. Погонщику помогала держаться выпивка.

Глухую тишину вокруг не нарушал ни единый звук. Только легкий свист ветра изредка тревожил слух. Но тишина казалась не такой плотной, какой она обычно бывала перед ядовитым дождем с примесями кислоты или щелочи. Все чувствовали, что тишина живая. Не та, что давила на психику, словно тяжелая глыба, предвещающая смерть. Через эту тишину можно передвигаться, не подвергаясь опасности. Один только раз сверху раздался крик сокола-охотника. Погонщики стали смотреть вверх, прикладывая ладони ко лбу козырьком.

— Высоко. — Стреляный залюбовался живописным зрелищем.

Никогда еще он не видел, как сокол-охотник парит так высоко в бледно-сером небе. Да что там, он забыл, когда в последний раз видел настолько ясное небо. Зона всегда давила сверху низкими темными тучами. А тут…

— Эй, Горлов, а тут всегда небо такое?

— Почти, — уклончиво ответил сталкер.

К середине дня они добрались до пологого спуска, а ближе к вечеру оказались в заснеженном поле. Зрелище заворожило всех без исключения. Снег забавно хрустел под сапогами и ботинками погонщиков и простирался вокруг, насколько хватало зрения.

— Это твой нежданчик?

Тон Валика говорил о том, что настроение у него приподнятое.

— Не совсем так…

— Посмотрите туда! — воскликнул Дурень, указывая вперед.

Все оглянулись. Над заснеженной равниной, местами поросшей кустарником, возвышался черный столб густого дыма. Он поднимался на много десятков метров вверх и исчезал в серых облаках, которые здесь — после перехода поселка и спуска с холма — казались намного ниже.

— Что это там? — спросил Стреляный Горлова.

— Понятия не имею. — Бывший охотник снял с плеча винтовку Клина и посмотрел в оптический прицел. — Когда я шел здесь в прошлый раз, дыма не видел.

— Лагерь? — предположил Алиф.

Горлов отрицательно замотал головой, оторвавшись от прицела.

— Может быть, такие же, как мы? — Стреляный вытащил бинокль.

— Об этих местах не знает никто, — уверенно сказал Горлов.

— Значит, узнали, — ядовито произнес Михаля.

Бывший охотник в упор посмотрел на погонщика. Тот смотрел на Горлова насмешливо и не отводил взгляд.

— Я уверен, что об этих местах не знает никто, — твердо произнес Горлов, делая большие паузы между словами.

— Никакого движения, — сказал Стреляный, отводя от глаз бинокль. — Предложения будут?

— Вперед, — негромко сказал Валик.

— Неплохо бы посмотреть, что это за дым? До темноты, — предложил Горлов.

— Может, не стоит? — неуверенно произнес Алиф.

— Там невысокое строение. — Стреляный спрятал бинокль в чехол. — Я думаю, что до темноты стоит проверить. Может, удастся там заночевать.

— Пойдут все? — Валик переступил с ноги на ногу.

— Да. Если что — легче будет отбиться. — Стреляный улыбнулся, пытаясь перевести все в шутку.

— Да. Авось не замерзнем, — тихо проворчал Михаля.

— Что ты сказал? — повернулся к нему Стреляный.

— Говорю — не замерзнем, — более громко и нагло повторил погонщик, глядя в глаза Стреляному.

Михаля не отводил взгляд и держался уверенно.

— Хорошо, — многозначительно сказал старший погонщик. — Вперед! — скомандовал он, оглянувшись на остановившихся людей и кабанов.

Валик стал дудеть в дудку, и караван двинулся дальше.

* * *

Подземыч, Якши-Мурат и Белый Брат, еле держась на ногах, грели руки возле большой бочки, в которой пылал огонь.

— Как палец? — спросил Якши-Мурат. — Атагрель?

— Не. — Подземыч уже еле ворочал языком от выпитого.

— Однако дали мы сильно. — Белый Брат выглядел трезвее остальных.

— И уже каторый ден, — засмеялся Якши-Мурат. — Как Подземь нашел этат склад, так и даемь.

Говорил он с ужасным восточным акцентом, но двое друзей, знавшие его давно, уже привыкли и понимали Якши-Мурата с полуслова. Подземыч поднял правую ногу и попытался пошевелить большим пальцем, но чуть не упал и ухватился за края бочки, чтобы остаться на ногах.

— Вон идет кто-то. — Белый Брат мотнул головой.

Якши-Мурат и Подземыч оглянулись. К ним медленно приближался караван. Люди брели в снегу, понукая кабанов и опустив головы с накинутыми на них капюшонами. Оружие покоилось на плечах, поэтому стало ясно, что они не готовятся напасть. Впрочем, погонщики все равно превосходили количеством греющихся у костра трех пьяных отшельников. И если бы завязался бой, погонщики одержали бы верх с минимальными для них потерями. Трое друзей были настолько пьяны, что их даже не удивил факт присутствия здесь каравана.

Не доходя несколько шагов до бочки, караван остановился. К греющимся отшельникам приблизились три погонщика. Остальные остались рядом с фыркающими животными.

— Вы кто? — еле выдавил пьяный Подземыч. — Откуда здесь?

— Идем на север! — бодро ответил Стреляный. — Увидели строение, решили остановиться на ночевку.

— Э-э-э, — протянул Якши-Мурат, — ночь — эта хараше. У нас запасав фатыт. И вы, и мы будем кушать, пить… На всех фатыт…

Он коверкал слова и неправильно ставил ударения, но погонщик его понял.

— Откуда здесь? — спросил Стреляный, подойдя к бочке. — С востока?

Якши-Мурат кивнул.

— Я Стреляный. — Погонщик протянул руку.

— Подземыч. — Высокий сильный мужчина был настолько пьян, что еле выговорил свое имя.

— Ох и имечко, — проворчал Алиф.

— Якши-Мурат, — поздоровался смуглый бродяга неопределенного возраста, с веселыми, близко посаженными глазками. — А эта — мой Белий Брат.

Он приобнял светловолосого молодого человека с мутными пьяными глазами. Стреляный поочередно пожал руки всех троих.

— Значит, у вас можно остановиться?

— Вы — гост, — улыбнулся Якши-Мурат.

— Мы нашли тут склад с продукцией, — пьяно улыбаясь, произнес Белый Брат.

— Да, продукций… Продукций, консервы, выпить есть, патроны любой калибр, — тут же затараторил Якши-Мурат. — Можно кушать, пить, одежда…