Пока до этого не дошло, Турид, разумеется,часто жаловалась. На то, что он мало бывает дома, что позволяет материраспоряжаться в их доме и что обращает мало внимания на маленькую Сири.

За исключением последнего обвинения, он был вовсем ней согласен. Он даже дополнял ее упреки, если она от волнения не могланайти подходящих слов. Когда Турид заявляла, что его мать властолюбива итребует слишком много внимания к себе, он добавил, что она к тому жепротиворечива и, сколько он ее помнит, всегда была такой.

Но после того как решение было принято, Туридуже ни о чем не упрекала его. Они сходились за обеденным столом, объединеннымисилами отвечали на откровенные укоры матери и делали вид, что не слышат ееупреков в том, что они плохие родители и супруги. Случалось, Горм возражал ей,но чаще молчал.

Пока недели складывались в месяцы, он частоспрашивал себя, почему с самого начала ни разу не сказал матери, что они сТурид безупречно подходят друг другу. Уж не потому ли, что в глубине души ждал,что в один прекрасный день говорить это будет уже бессмысленно?

Как-то вечером после работы он записал вжелтом блокноте:

«Он никогда не выбирал ее. Это она по своемунеразумию выбрала "вольво"».

* * *

И все-таки в груди у него возникла пустота,когда он увидел, что она упаковала свои вещи в три больших чемодана.

Он заказал контейнер и помог ей погрузить внего детскую кроватку, письменный стол и кое-какую мебель, без которой Турид,по его мнению, не могла обойтись.

В последний вечер он пришел к ней в комнату.Пока они одетые лежали на застеленной кровати, он придумал, что нужно сказать:

— Я думаю, ты приняла правильное решение. Тысмелая. Не знаю, что ты нашла во мне с самого начала, но теперь ты увидела, чтоошиблась, и приняла правильное решение.

— Ты живешь в другом мире, Горм. Мне труднопонять тебя. Ты никогда не подпускал меня близко к себе. Из-за этого ячувствовала себя глупой, и мне было одиноко.

Он привстал и посмотрел на нее.

— Ты как солнечный лучик, Турид. И как толькоты могла жить с таким, как я, ведь ты теплый солнечный лучик!

Она заплакала и обняла его за шею. Это немногоотодвинуло пустоту. Он погладил ее по спине, чтобы хоть как-то ответить на еепорыв. Но так или иначе важная связь между ними уже порвалась.

Утром небо над молом было лиловым. Горм довезих до пристани и помог подняться на борт теплохода. Они с Турид простились, какдобрые знакомые.

Он взял на руки сонную Сири и прижал ее ксебе, прежде чем положить на койку. Ей было три года, и она не знала, чтоуезжает от него.

Когда он по лестнице поднимался в контору, онвдруг подумал, что скоро осень. Раньше он этого не замечал.

Придя на работу, фрекен Ингебриктсен подалаГорму кофе и свежие газеты. Так было каждое утро. Он получил ее в наследство,как и все остальное. Она уже собиралась уйти, как он сказал отцовским голосом:

— Вы довольны работой у нас, фрекенИнгебриктсен?

Она обернулась и испуганно поглядела на него.

— Довольна! А у вас были основания думатьиначе?

— Нет. Просто я вдруг подумал об этом.

Ее недоверчивость сменилась дружескимраздражением:

— Могу я забрать почту или господин Гранде спервапросмотрит газеты?

Он продолжал, не двигаясь, глядеть на нее.

— Сегодня утром от меня уехала жена, —миролюбиво сказал он.

Фрекен Ингебриктсен раскрыла рот. Ее круглыеглаза светились липким ужасом. Горм висками ощущал этот ее ужас.

— Вы меня напугали, и мне очень жаль, — вялымигубами пробормотала она. Почему-то он раньше не замечал, что у нее такие вялыегубы.

— Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы об этомстало известно нашим служащим. Всем! На всех уровнях! — сказал он.

Липкость стала явственней.

— Ни за что! — сказала она и через мгновениескрылась за дверью.

Вечером, когда все уже разошлись по домам,Горм записал в своем блокноте:

«Что-то, должно быть, не то с человеком,который не вспомнил о лете, пока не заметил, что уже наступила осень. И укоторого среди всех его подчиненных нет ни одного, кто был бы способен передатьважное человеческое сообщение».

После конторы он пошел в кино. Показывалифильм о любви. Банальные ситуации, понять которые Горм был не в силах. Но вкинозале было темно и уютно.

Потом он немного выпил в том ресторане, вкотором Турид танцевала с высоким брюнетом. Встретил там нескольких знакомых.Один из них был учитель.

Все уже знали новость. Маленький плоский городс прямыми улицами. Слухам не потребовалось много времени. Очевидно, люди узналивсе раньше его самого. Ну что ж, теперь это уже неважно.

Бредя по пустым улицам, Горм часто видел передсобой отца. Серьезного. Всегда спешащего. Но обменяться взглядами они успевали.Иногда. Вот и сейчас он явственно увидел своего отца в витрине магазина. Отецкивнул. Горм вдруг понял, что отец, наверное, находил жизнь невыносимой.

Он тихо вошел в дом и поднялся в комнатуСири, увидел мысленно ее ротик с мелкими зубками. На ночном столике у кроватиТурид оставила ключи. Однажды он привез ей из Копенгагена кольцо для ключей сярко-желтым янтарным брелоком на серебряной цепочке. Взвесив на ладони связкуключей, Горм положил ее обратно на столик и погасил свет.

В комнате царила странная пустота. Она шланиоткуда. От него самого. Луна начертила на линолеуме оконные переплеты. Наполу перед Гормом лежала четкая золотая решетка.

Страшно ли жить одной в отеле?

Руфь ощупью нашла выключатель и испугаласобственной многоголовой тени на стене. Портье сказала, ей повезло: они недавноповысили цены на номера, но получила свой номер еще по старой цене.

Какое-то время она стояла в этой роскошнойприемной, чувствуя себя здесь лишней. Но потом подумала, что имен но это Уве иимел в виду, описывая гостиницу как нечто «сказочное».

Распаковав и убрав свою одежду, Руфь не могларе чем ей дальше заняться. Она поставила на тумбочку будильник, и ей сталострашно, что она все равно проспит. Или найдет дома, в котором должнасостояться учительская конференция.

Наконец она поняла, что хочет есть. Кухня былауже за перта, но ведь она может выйти из гостиницы и купить себе чего-нибудь.Кажется, недалеко от гостиницы есть сосисочная? Она убедила себя, что все впорядке. Это как раз был нетрудно. Но что делать с ключом? Отдать его портьевзять с собой?

Руфь подняла трубку на ближайшем из трехтелефонов Кухня недавно закрылась, но бутерброды ей могут принести. Ей быхотелось получить горячий бутерброд, если можно. И вина. Красного. Нет, неважнокакой марки. Бутылку. Нет, полбутылки.