Они отвезли Люси в послеоперационную палату, и Джул осталсяпоговорить с Келнером. Келнер был весел, значит операция прошла удачно.

— С моими отверстиями осложнений не бывает, —сказал он Джулу. — Там ничего не выросло, случай очень простой. У нееудивительно гибкое для этих заболеваний тело, и теперь она может отдатьсяудовольствиям и играм. Завидую тебе, юноша. Разумеется, тебе придется обождать,но потом, ручаюсь, ты будешь доволен моей работой.

Джул засмеялся.

— Ты настоящий Пигмалион, доктор, — сказалон. — Нет, в самом деле, работа изумительная.

— Это все детские игры, — проворчал докторКелнер. — Вроде твоих абортов. Будь общество немного реалистичнее, а люди— такими же, как мы с тобой, мы могли бы заняться более важной работой, а этуоставить ремесленникам. Кстати, на следующей неделе пошлю к тебе девушку. Оченьхорошая девушка, такие, по-моему, чаще всего попадают в беду.

Джул пожал ему руку.

— Спасибо, доктор, — сказал он. — Приезжай комне, и я позабочусь, чтобы ты отведал всех удовольствий нашей гостиницы.

Келнер сухо улыбнулся.

— Я рискую каждый день и не нуждаюсь в рулетке икостях. Я и так слишком часто сталкиваюсь с судьбой. Ты тратишь себя там, Джул.Еще несколько лет, и ты сможешь забыть о серьезных операциях.

Он повернулся и ушел. Джул знал, что эти слова были неупреком, а дружеским предостережением, но они здорово подействовали на него.Зная, что Люси пробудет в палате по меньшей мере двенадцать часов, он вышел вгород и напился.

Придя назавтра в больницу, он удивился, застав в палатедвоих мужчин и разбросанные по всей комнате цветы. Люси опиралась на подушки ився сияла. Он удивился, потому, что Люси, по ее словам, давно порвала отношенияс семьей и просила сообщить им об операции только в случае осложнений. ФредоКорлеоне, разумеется, знал, что она легла в больницу на легкую операцию; Джулрассказал ему об этом и попросил отпуск для Люси и для себя. Фредо тут жесогласился дать им отпуск и добавил, что гостиница оплатит все ее счета.

Люси представила посетителей, и одного из них Джул тут жеузнал. Это был знаменитый Джонни Фонтена. Второй был высоким мускулистымитальянцем по имени Нино Валенти. Оба пожали Джулу руку и больше не обращали нанего внимания. Они шутили, вспоминали детство, проведенное вместе в одном изкварталов Нью-Йорка. Все это были разговоры, в которых Джул не мог принятьучастия. Поэтому он сказал Люси:

— Я зайду к доктору Келнеру, а потом вернусь.

— Эй, дружище, — сказал Джонни, — мы тожедолжны уходить. Оставайся-ка ты с Люси. Присматривай за ней хорошенько, док.

Джул обратил внимание на особые хрипы в голосе ДжонниФонтена и вдруг вспомнил, что знаменитый актер, завоевавший приз Оскара, вотуже более года не выступает перед публикой. Как могло случиться, что голоспевца изменился в столь позднем возрасте, и пресса об этом молчит? Джул любилзакулисные тайны и с напряжением продолжал вслушиваться в голос Фонтена,пытаясь определить причину хрипоты. Возможно, он просто переработался. Можетбыть, дело в алкоголе, сигаретах или даже женщинах. Голос звучал безобразно, иникак нельзя было подумать, что он принадлежит одному из самых лучшихисполнителей прекрасных неаполитанских песен.

— Ты, кажется, простужен, — сказал Джул ДжонниФонтена.

— Это просто усталость, я пытался вчера петь, —ответил Джонни. — Кажется, не смогу больше работать. Стареем, дружище, иголос меняется.

Он улыбнулся Джулу, как бы говоря: «А тебе какое дело?»

— А ты не проверялся у врача? Быть может, этоисправимо? — спросил Джул.

Теперь Джонни Фонтена не был так любезен. Он посмотрел наДжула долгим и холодным взглядом.

— Это я сделал первым делом, два года назад. Мой личныйврач считается лучшим в Калифорнии. Мне посоветовали много отдыхать. Там все впорядке, просто я старею, а к старости голос меняется.

Сказав это, Джонни Фонтена отвернулся от Джула и принялсяснова развлекать Люси. Джул продолжал прислушиваться к его голосу. Непременнодолжна быть опухоль на голосовых связках. Но почему, черт побери, этого несумели определить специалисты? Неужели это злокачественная опухоль, которуюневозможно оперировать? Но тогда существуют другие пути.

Он перебил Фонтена и спросил его:

— Когда ты в последний раз был у специалиста?

Видно было, что Фонтена не на шутку рассердился, но вприсутствии Люси старался соблюдать вежливость.

— Около восемнадцати месяцев назад, — сказал он.

— Твой врач осматривает тебя время от времени? —спросил Джул.

— Конечно, — сердито ответил ДжонниФонтена. — Он осматривает меня и назначает аэрозоль кодеина. Он говорит,что это из-за старения, из-за алкоголя, курения и всего прочего. Может быть, тызнаешь больше него?

— А как его имя? — спросил Джул.

— Такер. Доктор Джеймс Такер, — ответил Фонтена соттенком гордости в голосе. — Каково твое мнение о нем?

Имя было знакомо, оно связывалось в памяти со знаменитымикинозвездами и лучшими курортами.

— Он хорошо одевается, — ответил, улыбаясь, Джул.

Теперь Фонтена не скрывал ярости.

— Ты считаешь себя лучше него? — спросил он.

Джул засмеялся.

— А ты поешь лучше Кармена Ломбардо? — задал онконтрвопрос.

Его удивила реакция Нино Валенти, который засмеялся и началбиться головой о кресло. Шутка этого не стоила. Потом до Джула донесся тяжелыйзапах спирта: этот Валенти, кем бы он, черт побери, ни был, просто пьян.

— Эй, ты должен смеяться не его шуткам, а моим, —зарычал Фонтена.

Тем временем Люси придвинулась к нему и прошептала:

— Он кажется пацаном, но на самом деле это блестящийхирург. Если он говорит, что он лучше доктора Такера, значит он лучше доктораТакера. Слушай его, Джонни.

Вошла медсестра и сказала, что им пора уходить. Джуларассмешило, что Люси подставила Джонни и Нино для поцелуя вместо губ щеку, ноони этого, кажется, ждали. Джулу она позволила поцеловать себя в губы, а потомпрошептала:

— Возвращайся, пожалуйста, после обеда.

Он кивнул головой.

В коридоре Валенти спросил его:

— А что за операция была у нее? Что-нибудь серьезное?

Джул отрицательно покачал головой.

— Нет, всего-навсего маленькое исправление женскойканализации. Самое обычное дело, поверь мне. Я волнуюсь больше тебя, потому чтонадеюсь на этой девушке жениться.