Они посмотрели на него оценивающим взглядом, и он спросил:

— А как вам стало известно, что она в больнице?

— Нам позвонил Фредо и попросил, чтобы мы еенавестили, — ответил Фонтена. — Мы росли в одном квартале. Люси былаподружкой на свадьбе его сестры.

— А-а, — сказал Джул. Он не открыл им, что емуизвестна вся история, а они ничего не рассказали ему о Сонни.

Идя по коридору, Джул как бы невзначай сказал Фонтена:

— Я пользуюсь здесь правами приходящего врача, почемубы тебе не позволить мне взглянуть на твое горло?

— Я тороплюсь, — отмахнулся от него Джонни.

— Это горло стоит миллион долларов, — сказал НиноВаленти. — Он не может позволить смотреть в него каждому дешевому врачу.

Джул заметил улыбку на лице Валенти, тот был явно на егостороне. Джул весело сказал:

— Я не дешевый врач. До того, как меня поймали нааборте, я был лучшим из хирургов и диагностов восточного берега.

Как он и предполагал, эти слова изменили их отношение кнему. Признавшись в преступлении, он заставил их поверить в свои качестваврача. Первым очнулся Валенти.

— Если Джонни не хочет воспользоваться твоими услугами,то я пошлю к тебе свою подругу. Не с горлом, разумеется.

— Сколько это отнимет времени? — раздраженноспросил Джонни.

— Десять минут, — ответил Джул. Это была ложь, нотакую ложь он считал святой.

— О'кэй, — сказал Фонтена. Его голос казалсятеперь еще более хриплым.

Джул тут же попросил освободить для него комнату ипригласить сестру. В больнице были не все необходимые инструменты, но дляпервого осмотра этого было достаточно. Менее, чем через десять минут, Джулзнал, что на голосовых связках действительно имеется опухоль. Даже Такер, этотсапожник и бездарный сукин сын, должен был суметь поставить диагноз. «Иисус, уэтого парня имеется, наверно, даже разрешение на работу. Надо его немедленноотнять», — подумал Джул. Джул не обращал больше внимания на обоих мужчин.Он снял телефонную трубку и попросил больничного отоларинголога зайти вкабинет. Потом он повернулся к Нино Валенти и сказал:

— Тебе, по-моему, придется долго ждать. Лучше идидомой.

Фонтена с недоверием посмотрел на него.

— Сукин сын, ты что, собираешься держать меняздесь? — спросил он.

Джул ответил ему с удовольствием:

— Можешь делать все, что тебе вздумается, — сказалон. — В твоей глотке сидит опухоль. Если останешься здесь еще на несколькочасов, мы сумеем определить, не злокачественная ли это опухоль. Мы сможем такжеопределить, требуется ли операция или можно обойтись лечением. Я назову тебелучшего в Штатах специалиста в этой области, и мы сможем привезти его сегоднявечером сюда, за твои деньги, разумеется. Но ты можешь отправляться к своемуидолу или попотеть в поисках другого врача. Если опухоль злокачественная, онивырежут тебе всю глотку и ты умрешь. Оставайся здесь, и через несколько часоввсе будет улажено.

— Давай останемся, Джонни, — сказалВаленти. — Я позвоню на студию. Скажу только, что мы задерживаемся. Потомвернусь сюда и буду с тобой.

Рентгеновский снимок и картина мазка под микроскопом убедилиДжула в правильности диагноза. Когда Джонни смазывали горло йодом, он вырвал намарлевый тампон и хотел уйти. Нино Валенти схватил его за плечо и усадил вкресло. Когда все кончилось, Джул улыбнулся и сказал:

— Бородавка.

Фонтена не понял. Джул повторил.

— Всего несколько бородавок. Соскоблим их, как снимаюткожуру с колбасы. Через несколько месяцев все будет в порядке.

Валенти вскрикнул, но Фонтена все еще сердился.

— А как это отразится на моем голосе, я смогу петь?

Джул пожал плечами.

— Гарантировать нельзя. Но какое это имеет значение, тыведь все равно не можешь теперь петь?

Фонтена с отвращением посмотрел на него.

— Мальчик, ты не знаешь, что говоришь. Тебе кажется,что ты сообщаешь мне хорошую новость, а на самом деле ты говоришь, что я,возможно, никогда больше не смогу петь. Это правда, я никогда больше не будупеть?

Все это, в конце концов, Джулу надоело. Он действовал, какнастоящий врач, и это доставляло ему удовольствие. Он сделал этому мерзавцуодолжение, а тот ведет себя, будто его смертельно оскорбили.

— Слушай, мистер Фонтена, — холодно сказалДжул. — Я врач, и ты можешь звать меня «доктор». Не «мальчик». И сообщил ятебе хорошую новость. Придя сюда с тобой, я был уверен, что в твоей глоткесидит злокачественная опухоль и ты скоро умрешь. Мне бы очень не хотелосьсообщать, что дело безнадежно, и я обрадовался возможности сказать «бородавка».Твое пение всегда доставляло мне удовольствие, а по твоим фильмам я училсясоблазнять девушек. Ты настоящий актер. Но ты и очень избалованный парень. Тебекажется, что раз ты Джонни Фонтена, у тебя не может быть рак? Или что в твоеммозгу не может вырасти неоперабельная опухоль? Или что у тебя не может бытьпорок сердца? Может быть, ты думаешь, что никогда не умрешь? Все это не такприятно, и я советую тебе пройтись по больнице и спеть панегирик бородавкам.Брось глупости, и делай то, что ты должен делать. Твой идол может подыскатьтебе подходящего хирурга, но если в операционную войдет он сам, то советуюарестовать его и обвинить в попытке убийства.

Джул уже выходил из комнаты, когда его остановил Валенти исказал:

— А ты свойский парень, док, сказал ему все, как надо.

Джул повернулся и сказал:

— Ты всегда нагружаешься до обеда?

— Конечно, — сказал Валенти и улыбнулся.

— Если будешь продолжать в том же духе, через пять летумрешь, — сказал Джул.

Валенти танцующей походкой приблизился к нему. Он обнялДжула, задышал ему прямо в лицо и тяжело засмеялся.

— Пять лет? — переспросил он. — Так много?

Через месяц после операции Люси Манчини сидела возлебассейна гостиницы, держа в одной руке стакан, а второй поглаживая Джула,который лежал, положив голову на ее живот.

— Ты не должна пить для храбрости, — сказалДжул. — Я приготовил шампанское.

— Ты уверен, что прошло достаточно времени? —спросила Люси.

— Я врач, — ответил Джул. — Сегодняшняя ночь— великая ночь. Пойми, я первый в истории хирург, испытывающий результатысделанной им операции. Понимаешь, я испытываю тебя «перед» и «после». Я судовольствием напишу отчет об этом исследовании в научный журнал. Слушай: «Еслидо операции удовольствие достигалось только благодаря психологическим причинами нежности хирурга, то после операции к быстрому оргазму приводилаконгруэнтность половых органов исследователя и пациентки».