– Превосходно, матушка. А отчего ты спрашиваешь? –Спархок не ожидал, что у спектакля, устроенного им исключительно для жены идочери, окажется лишний зритель.

– Надеюсь, ты понимаешь, что разговариваешь с набивнойигрушкой?

Спархок уставился на Ролло с притворным изумлением.

– Бог мой, Сефрения, кажется, ты права. Как странно,что я сам не заметил этого. Наверное, так бывает, когда человека ни свет низаря выставляют из собственной постели. – Он изо всех сил старалсясохранить невозмутимый вид, но получалось это у него плохо.

– О чем это ты говоришь, Спархок?

– Вот видишь, Ролло? – обратился Спархок кмедвежонку, пытаясь спасти хоть что-то. – Они нас просто не понимают – ниодна.

– Э-э… принц Спархок? – Алиэн, камеристка Эланы,незамеченной вошла в комнату, и в ее больших глазах была та жеозабоченность. – Вам нехорошо?

Достоинство Спархока рушилось на глазах.

– Это очень, очень долгая история, Алиэн, –вздохнул он.

– Вы не видели принцессу, милорд? – спросилаАлиэн, как-то странно поглядев на него.

– Она в постели у матери. – Ситуация решительнопревратилась в безнадежную. – Я же отправляюсь в ванную – если этокого-нибудь интересует.

И Спархок побрел прочь из комнаты, волоча за собой жалкиеостатки достоинства.

Стирик Заласта оказался аскетического вида человеком сбелыми волосами и длинной серебристо-седой бородой. У него было худощавое,какое-то незавершенное, как у всех стириков, лицо, косматые черные брови инизкий красивый голос. Он был старейшим другом Сефрении и почитался всеми какмудрейший и могущественнейший маг Стирикума. Он носил белое просторное одеяниенаподобие рясы с капюшоном и не расставался с посохом, который носил скорее длявиду, потому что был довольно крепок и не нуждался в опоре при ходьбе.По-эленийски он говорил хорошо, хотя и с сильным стирикским акцентом. Этимутром Спархок и его друзья собрались во внутреннем саду Сефрении, чтобыуслышать во всех подробностях о том, что на самом деле происходит в Тамуле.

– Мы не можем с уверенностью сказать, настоящие они илинет, – говорил Заласта. – Видели их редко и весьма бегло.

– Но это определенно тролли? – спросил Тиниен.Заласта кивнул.

– Тролля ни с кем невозможно спутать.

– Истинная правда, – пробормотал Улаф. –Весьма вероятно, что здесь видели именно настоящих троллей. Какое-то времяназад все они вдруг собрались и покинули Талесию. Однако никому не пришло вголову спросить их, куда они направляются.

– Видели также и древних людей, – продолжалЗаласта.

– Кто они такие, мудрый? – спросил патриарх Эмбан.

– Люди из начала веков, ваша светлость. Они немногобольше троллей, но не настолько умны. Живут они стаями и очень жестоки.

– Мы встречались с ними, друг Заласта, – краткосказал Кринг. – В тот день я потерял многих своих товарищей.

– Возможно, здесь и нет связи, – продолжалЗаласта. – Тролли – современные существа, но древние люди несомненнопроисходят из весьма далекого прошлого. Их род вымер примерно пятьдесят тысячелетийназад. Есть также неподтвержденные сообщения о киргаях.

– Можешь считать их подтвержденными, Заласта, –вставил Келтэн. – Как-то ночью на прошлой неделе они доставили намнедурное развлечение.

– То были непобедимые бойцы, – сказал Заласта.

– В глазах своих современников – возможно, –возразил Келтэн, – но против современной тактики, оружия и доспехов имтрудно выстоять. Катапульты и атака тяжеловооруженных рыцарей изрядно ихозадачили.

– Собственно говоря, мудрый, кто такие киргаи? –спросил Вэнион.

– Я давала тебе свитки, Вэнион, – сказалаСефрения. – Разве ты их не читал?

– До того места я еще не дошел. Читать по-стирикскислишком трудно. Хорошо бы кто-нибудь поломал голову над тем, как упростить вашалфавит.

– Погоди-ка, – вмешался Спархок. Он взглянул наСефрению. – Я никогда не видел прежде, чтобы ты читала, – с укоромсказал он. – Ты не позволяла Флейте даже прикоснуться к книге.

– Совершенно верно – к эленийской книге.

– Так значит, ты можешь читать?

– По-стирикски.

– Почему же ты нам об этом не сказала?

– Потому что это было не ваше дело, дорогой.

– Ты солгала! – Спархок почему-то был потрясен.

– Вовсе нет. Я не могу читать по-эленийски – главнымобразом потому, что не хочу. Это некрасивый язык, и буквы у вас уродливые – онипохожи на паутину.

– Но ты намеренно заставила нас поверить, будто тычересчур примитивна, чтобы учиться читать!

– Это было необходимо, дорогой. Пандионские послушники– народ не слишком умудренный, и нужно было оставить вам хоть что-то, чтобычувствовать себя выше других.

– Не вредничай, – пробормотал Вэнион.

– Вэнион, – ответила она довольно резко, – япыталась хоть чему-то научить десять поколений этих громадных неуклюжихдеревенщин, и во время обучения мне все время приходилось терпеть их несноснуюснисходительность. Да, Спархок, я могу читать, а также считать, спорить нафилософские и теологические темы, если понадобится, и я полностью изучилалогику!

– Не знаю, зачем ты кричишь на меня, – мягкозапротестовал Спархок, целуя ее ладони. – Я всегда считал, что тычудесная, замечательная женщина… – он вновь поцеловал ее ладони, – длястирика, разумеется.

Сефрения вырвала у него свои руки, но тут же увидела, что онухмыляется.

– Ты невозможен, – вздохнула она и сама, невыдержав, улыбнулась.

– Мы, кажется, говорили о киргаях, – ненавязчивонапомнил Стрейджен. – Кто они, собственно говоря, такие?

– Они, по счастью, совершенно вымерли, – ответилЗаласта. – Это был народ, который, судя по всему, не был родствен ни однойиз дарезийских рас – ни тамульцам, ни эленийцам, ни, совершенно точно,стирикам. Кое-кто предполагает, что киргаи в дальнем родстве с валезийцами.