машину. Двое новозеландцев получили пулевые ранения, а еще несколько человек, в том числе Уотерсон, попытавшись спасти из огня имущество, отделались легкими ожогами. Опасаясь появления итальянского моторизованного патруля, Юнни увел отряд в дюны, куда противник мог добраться только пешком.

Мы разговаривали вполголоса: рядом спали люди. Сенусси развели огонь и заварили нам чаю: кроме своего оружия, они спасли из огня чайники и стаканы. Пока я расспрашивал Юнни и выслушивал его ответы, у меня в голове без каких-либо сознательных усилий сложилась четкая и детальная картина нашего положения. В общих чертах она выглядела так: ближайшее место, где я могу рассчитывать на помощь, – это Таузар, французский оазис по ту сторону Шотт-Джерида. Расстояние от Карет-Али до Таузара составляет более трехсот километров по неразведанной и, скорее всего, труднопроходимой пустыне. У противника (в основном это итальянцы) на нашем пути есть укрепленные посты в Дузе, Кебили и Сабрии. Неприятель знает о нашем присутствии. Местные кочевые арабы убоги, но настроены враждебно: сами, может, и не нападут, но не преминут выслужиться перед итальянскими хозяевами, сообщив им наше местоположение. Пусть их здесь немного, но пройти по их землям незамеченными все равно невозможно. Кроме того, только они могут показать нам источники воды и, может быть, помочь с провизией. Радиостанции у нас нет.

Из транспорта осталось пять джипов с запасом топлива в двести литров на всех. Есть вероятность, что этого хватит, чтобы три машины доехали до Таузара.

С учетом французов и еще двух десантников SAS, застрявших в Ксар-Гилане, у нас всего пятьдесят один человек, из которых двое ранены и не способны идти. Остальные обуты как попало (большинство носили открытые сандалии или кеды на босу ногу) и не подготовлены к длинным переходам.

Оставшейся провизии, если значительно урезать рацион, хватит на пять или шесть дней.

Мне предстояло незамедлительно решить, в порядке срочности, следующие задачи:

– передать добытые нами разведданные в 8-ю армию;

– оказать медицинскую помощь раненым;

– вывести отряд из песков Карет-Али, если возможно, до рассвета, чтобы итальянские наземные силы не блокировали нас, а затем добраться до Таузара;

– предупредить лейтенанта Генри, который с родезийским отрядом шел за нами следом, об опасности, что местные арабы сдадут его люфтваффе.

Не успел Юнни закончить свой рассказ, а я уже понимал, что́ нам нужно делать. Согласитесь, здорово получить все ответы, даже не напрягая извилины. Я надеялся, что эта неожиданная способность находить решения останется со мной навсегда, и с радостным волнением ждал нового дня. Разбудив всех, я усадил их вокруг себя, подбросил дров в костер и разжег яркое пламя, чтобы видеть лица, пока говорю. Чтобы дать людям время собраться с духом, я приказал сенусси не жалеть скудных запасов и заварить каждому крепкого арабского чаю. Раненых я разбудил лично и помог им подобраться к огню. После дозы морфия они еще пребывали в полудреме. Увидев, что все готовы слушать, я объявил:

– Не думайте, будто с Тинкером что-то случилось, раз его нет сейчас здесь. С Тинкером все в порядке. Он вернется завтра. Пока вы были под обстрелом, мы с ним собрали уйму информации. Нужно как можно скорее передать ее в штаб. У нас нет своей радиостанции, поэтому нам нужно как можно скорее выйти к 1-й армии. В наших невзгодах виноваты местные арабы, которые нас предали. Я знаю тех двоих, кто это сделал. Арабы здесь не такие, как сенусси, – им платят итальянцы и немцы. Ближайшее место, где мы можем найти представителей 1-й армии, – Таузар, он сейчас в руках французов. Чтобы туда попасть, придется преодолеть триста километров. Не все пойдут пешком: Тинкер и Канери, взяв с собой двенадцать человек, в том числе раненых, поедут на джипах. Остальные – пойдут на своих двоих. Если получится, группа на джипах, добравшись до Таузара, раздобудет транспорт и вернется за пешими. Но рассчитывать на это нельзя. По моим прикидкам, мы доберемся до Таузара за восемь дней. Выступаем через два часа, чтобы до рассвета покинуть это место, которое мне совсем не нравится. К тому же у нас мало еды, и мы не будем тратить ее попусту, сидя на задницах. Я прямо сейчас повезу двух раненых в Ксар-Гилане, а когда вернусь сюда рано утром, мы погрузим еду и снаряжение, не разграбленное арабами. Сержант Уотерсон будет командовать пешим отрядом отсюда до Ксар-Гилане, а Юнус проведет вас туда кратчайшим путем, который не будет совпадать со следами моего джипа. Боб Юнни, сержант Гарвен и сержант Мухаммед останутся здесь максимум на семь дней на случай, если Генри и патруль «С» по пути в Таузар завернут сюда. Их нужно предупредить об опасности и предательстве арабов. Если Генри не появится, они пойдут в Таузар одни. Если нам немного повезет, мы выберемся из этой передряги без проблем, не считая боли в усталых ногах. Всем надо держаться вместе, никому не отставать. Это не Джебель. У одиночки среди враждебно настроенных арабов не будет ни единого шанса. На этом всё. Благодарю за внимание. Сейчас Уотерсон проведет перекличку.

Сначала я хотел оставить с предупреждением для Генри только сержанта Мухаммеда, но согласился с предложением Боба Юнни, который вызвался составить ему компанию. Сержант Гарвен, новозеландец, тоже захотел присоединиться к ним. Кажется, он решил, что в этом отчаянном арьергарде обязательно нужен кто-то от LRDG.

Тридцатитрехлетний Юнни, по сути, все еще оставался человеком гражданским. Чувствовалось, что военную науку и армейскую дисциплину он откровенно презирал, всей душой предпочитая действовать по своему усмотрению. Даже сейчас он требовал, будто некой привилегии, разрешения остаться для участия в рискованной миссии. Я подумал, что это в какой-то степени смягчит его горькое разочарование от гибели всего нашего снаряжения, ведь он приложил больше усилий, чем кто-либо еще, чтобы оно у нас появилось, а теперь оно пропало, прежде чем Боб дождался возможности его применить.

Он рассчитывал, что находчивость Мухаммеда защитит их от коварства местных арабов. Почти год назад Юнни с ним прошагали свыше трехсот километров во вражеском тылу, когда их ливийский батальон переходил из Адждабии в Тобрук. С тех пор Боб уверенно полагался на способности товарища.

Раненых новозеландцев перенесли в мой джип, и я тут же выехал в Ксар-Гилане, где оставил их на попечении Канери, а потом вернулся в Карет-Али, чтобы при дневном свете поискать провиант. Пешая группа Уотерсона выступила в четыре. Путь указывал Али, за которым приглядывал Юнус.

Возвратившись, я застал Юнни, Мухаммеда и еще двоих бойцов PPA за сбором консервных банок. Нам повезло, что арабы презирали консервированную