Бедная Карпик, она защищает отца, она готова защищать его отчего угодно… Если Андрей скажет еще одно слово, она сдаст его с потрохами.

– Прости меня, девочка. – Андрей мягко отстранился. – Яне подозреваю…

– И правильно делаешь. – Муха понял Карпика без слов. –Подозревать друг друга – последнее дело. Если мы увязнем в этом – мы с умасойдем.

– Конечно. – Андрей махнул рукой. – Проще всего во всемподозревать ад. Он и так во всем виноват… Только я не верю в мистику…

Часы в углу бильярдной пробили двенадцать.

– Отличный фон для скептиков, – загробным голосомпрокомментировал бой часов Филипп. – Вы не находите, Андрей?..

Он не успел закончить фразы: тишину корабля снова разрушилрев тифона: точки, тире, точки… Они напоминали о себе. Так же, как и слово, вкоторое они складывались…

Смерть.

Теперь адвокат уже не визжал, а хрипел. Я и представить себене могла, что этот толстый, такой основательный на вид человек владеет самымшироким диапазоном проявления страха. Муха же нервно рассмеялся:

– Интересно, по ком на этот раз звонит колокол? Чтоскажешь, Андрюша?

Андрей посмотрел на Муху долгим, полным ненависти взглядом.Дамоклов меч шантажа, который вот уже несколько дней болтался над ним, большене волновал его. Андрей обнял за плечи жену, чье плохое знание русскогопозволяло хоть как-то защититься от страшной реальности. Он не смог отказатьсебе в кратком торжестве:

– Ты же сам знаешь продолжение цитаты, милый. Колоколзвонит по тебе…

– Да замолчите же вы все, в конце концов! – не выдержалгубернатор.

– Отчего же? – Андрей сорвался. – Может быть, нам прощесамим перерезать друг друга, чтобы это не сделал кто-то другой?..

Никто даже не успел ответить на эту его реплику. В дверьбильярдной грохнули кулаками. Муха, предварительно закрывший ее на ключ, отсамой стойки крикнул:

– Кто?

– Это я, Антон. – Голос по ту сторону бильярднойнетерпеливо подрагивал.

Муха отпер дверь и впустил нейрохирурга. Антон пришел спереднего края смерти, о которой вещал корабельный тифон, и все с любопытствоми страхом уставились на него.

– Где папа? – спросила Карпик.

– Успокойся, девочка, папа скоро придет…

– Почему он не пришел сейчас? С ним что-то случилось?

– Не волнуйся, с ним Макс… Как ни странно, это сразууспокоило Карпика. Антон подошел к стойке и налил себе полный стакан водки.Говорить он не мог.

– Я пойду к папе…

– Нет, Карпик, не нужно. Папа просил передать… Господи,я совсем забыл, что он хотел передать. – Антон горько улыбнулся. – Можно вас наминутку, Ева?

– Да, конечно, – сказала я и тут же почувствовала, скаким облегчением сейчас покину бильярдную, атмосфера в которой накалилась допредела.

* * *

…Мы вышли в коридор.

– Что там? – уже спокойнее спросила я.

– Плохо. Если он просидит там еще несколько часов, тосойдет с ума.

– А Макс?

– Сторожит ближние подступы его безумия. Макс просилпринести какие-нибудь теплые вещи. Свитер или куртку. Там очень холодно…

– Где?

– В трюме холодильной камеры. Мы отнесли Клио туда.Нужно взять что-нибудь для Сокольникова…

– Идемте, поищем.

Мы двинулись к каюте банкира, но она оказалась запертой.Возвращаться в бильярдную и просить ключ у Карпика мне не хотелось. Медленныйтанец людей, подозревающих друг друга в пособничестве Сатане, был мненевыносим.

– Вот что, он, должно быть, перенес свои вещи к Клио.Идемте, может быть, там открыто…

Я оказалась права – каюта Клио была не заперта. Мы вошли внее, Антон включил свет и принялся искать вещи. Стоя у двери, я наблюдала заним и не могла отделаться от очень сильного, шибающего в нос запаха, которымбыла пропитана каюта.

Запах безумной страсти, вот что это было: запах сплетенныхтел, запах спермы, взорвавший женские недра, тонкий запах пота, запах усталойкожи…

– Черт, здесь как после Ледового побоища. – Антон тожезаметил это. – Похоже, они занимались любовью всюду, где только могли.

– Похоже, – сказала я.

Они занимались любовью всюду, где только могли. Они не всостоянии были оторваться друг от друга ни на секунду. Они расставались толькотогда, когда засыпали. Что заставило Клио уйти? Я вдруг вспомнила о конверте,который лежал в заднем кармане кожаных штанов Клио. Теперь этот конверт лежал взаднем кармане моих джинсов. Я достала его и принялась рассматривать.

И сразу же узнала его – продолговатый узкий конверт. Именнотакой конверт принес нам перед первым ужином на корабле стюард Роман. В нашемконверте лежал листок с номером столика, там было написано: “Капитан и команда“Эскалибура” приглашают вас на торжественный ужин. Ваш столик № 3”. Та жецифра, только маленькая, стояла в правом верхнем углу конверта.

На конверте, который я держала сейчас в руках, была совсемдругая цифра – “5”. Но сам конверт был пуст.

– Антон… – Я подняла глаза на нейрохирурга. – За какимстоликом вы сидели в кают-компании?

– Что? – не понял он.

– Когда нас пригласили на первый ужин, стюард долженбыл передать вам конверт с номером.

– А-а… – Антон потер лоб – Кажется, за вторым.

– А кто сидел за столиком номер пять? Там же стоялиномера, вы не помните?

– Подождите. По-моему, это был столик Клио…

Ну конечно, столик самой Клио, теперь и я вспомнила об этом.За ее столом сидели адвокат, Муха и Борис Иванович.

– А что случилось? – нетерпеливо спросил Антон.

– Этот конверт лежал в кармане Клио, когда ее нашли, –сказала я, умолчав о том, что видела его еще раньше, на палубе.

– А что в нем?

– Ничего нет. Только конверт, и все.

– Это что-то значит?

– Не знаю… Зачем вы взяли ее шубу, Антон? Антон стоялпередо мной со свитером Сокольникова и шубой Клио в руках.

– Там холодно, – жалобным голосом сказал он.

– Антон! Вы тоже сходите с ума… Ей уже не нужна шуба.Она мертва… Вы же врач, вы должны это понимать…

– Да, да. – Он с тоской посмотрел на меня. – Я долженэто понимать… Но я не хочу этого понимать. Я отказываюсь это понимать…

– Вот что. Идемте вместе. Вас нельзя отпускать одного.

– Нет, не нужно.

– Сейчас никому нельзя оставаться одному, вы понимаете…