– Откуда вы знаете? Может быть, дальше на этом… на том“Эскалибуре” все было хорошо и он вернулся в Плимут…

– Да забудьте вы про ту историю… Еще неизвестно,действительно ли она имела место.

– А фотография капитана?

– Сейчас можно подделать что угодно.

– А листок из судового журнала? – не сдавался адвокат.

– То же самое.

– А газета?

– Свеженапечатанная газета ни в чем меня не убедит,даже если на ней будет стоять дата 508 год до Рождества Христова. – А он показываетотличную бультерьерскую хватку, этот шоколадный король!..

– Хорошо. А труп… Труп вас в чем-нибудь убеждает?

– Убеждает только в том, что на корабле есть человек,который способен убить. Или люди. Вы же знаете эту старую истину: ищи, комувыгодно.

– Вот именно! – воспрял духом адвокат. – Банкира, японимаю, бизнесменов – я понимаю… Даже у шоколадных королей есть конкуренты. Угубернаторов и политических деятелей. Но кому понадобилось убивать певицу?

– Я не знаю.

– Вот видите! И потом, мы не знаем, куда делся Лаккай…

– Вы же помните, что рассказывал Макс, – вмешался Муха.– Он увидел что-то ужасное… Макс рассказывал о его лице. Может быть, тогда –тот, английский, “Эскалибур” столкнулся с чем-то пугающим, необъяснимым. С адом…

– С адом, где вместо чертей пасутся тюлени. Так, чтоли?

– А ведь они тогда, в 1929 году, тоже вышли убиватьтюленей… Вы помните?

Андрей замолчал и почесал переносицу, а я была почтивлюблена в него: ну, давай, мальчик, я тоже не верю в мистику, ведь пуля вголове Клио самая настоящая, давай, найди аргументы, убеди их всех, что боятьсянужно не корабля…

– Это тоже из области допустимого, – наконец осторожносказал Андрей. – Мы ведь никак не можем проверить этого. И узнать,действительно ли существовал такой корабль. И отправились ли члены охотничьегоклуба Плимута в тот злополучный рейс на тюленей. И существовал ли вообщеохотничий клуб в Плимуте…

– Да, – вдруг сказала Карпик, – существовал.

Взрослые даже не вспомнили о существовании девочки, пока онасама не напомнила о себе.

– О чем это ты, Карпик? – ласково спросил Муха.

– Я училась в Брайтоне. Правда. Я училась там вколледже… А Брайтон совсем недалеко от Плимута. Мы ездили туда на экскурсию. Ибыли в охотничьем клубе… Там лучшее собрание чучел. Плимутские таксидермистысчитаются одними из самых лучших в Англии…

– Таксидермисты? – переспросил Андрей.

– Ну да… Таксидермия – это набивка чучел.

– Ну, хорошо, пусть так. Пусть в Плимуте есть порт,есть охотничий клуб. Это еще ничего не значит. И свидетельство вашего Максатоже. Он мог рассказать о чем угодно.

– И сам себе пробить затылок, – иронически добавилМуха.

– Хорошо. Согласен. Я не говорю, что это был Макс…Единственный из экипажа, – заметьте, единственный, – который остался накорабле. Весь экипаж исчез, а он один остался. Это выглядит подозрительно.

– Ничего подозрительного…

– Вы как-то можете это объяснить?

– Никак. Я не хочу этого объяснять. – Муха взял на себязащиту Макса, но не очень в этом преуспел.

– Вы в чем-то обвиняете его? – спросила Карпик,наклонив упрямый лоб.

– Нет, девочка, что ты… Дело вовсе не в Максе. Он неможет знать, что послужило причиной исчезновения Лаккая – человек или…

– …или… – тихо сказал Муха. – Неужели вы до сих пор непоняли, что “ИЛИ”?

Притихший было адвокат снова застонал, и пружины под нимжалобно скрипнули.

– Я не поверю этому, пока сам с этим не столкнусь.

– Вы горите желанием столкнуться? – Муха разом осушилбольшую рюмку коньяку. – Если следующим в списке буду я, то с огромнымудовольствием уступлю вам очередь.

– Вот только не надо о списках, – снова запричиталадвокат.

– Нет никакой мистики. Есть кто-то, кому нужно убивать.Возможно, убивать именно нас. Мы ведь не знаем, что за душой у всех остальных,правда?

– А Клио? – спросил Муха.

– Ее убили – это единственное, что известно точно.

– Но на корабле нет никого, кроме нас.

– Делайте выводы, – сказал Андрей.

– Но ведь в десять часов все были в бильярдной…

– Не все. Не было Макса.

– Я была с Максом. У него в каюте. Он целый деньоставался там, – с обидой в голосе сказала Карпик. – Доктор велел ему лежать, унего может быть сотрясение мозга.

– Это правда, – подтвердила я, – Карпик и Макс были унего в каюте.

– Хорошо. – Андрей уступил и отошел на заранееподготовленные позиции. – Мещеряков ушел из бильярдной за полчаса до этого…

– Он пошел спать, – снова вступился Муха. – У него жережим, это всем известно…

– Не знаю… Потом, кто-то все время выходил избильярдной…

– Врач, – тут же сдал адвокат своего благодетеля.

– Ага, – подтвердил Муха. – Нейрохирург с мировымименем выскочил в гальюн и вместо того, чтобы облегчиться, пустил Клио пулю….Интересно, из чего? Ведь арсенал закрыт и никакого оружия у нас нет… Ты влип,Андрюша. У тебя нет аргументов…

Муха сказал это таким интимным голосом, что Андрей вспыхнул.Эта сцена в душе еще долго будет держать его на крючке. Компромат всегдадействует безотказно.

– Я ничего не утверждаю. – Он сдался, он не оправдалмоих ожиданий: так же, как серийный убийца-гомофоб не оправдал ожиданийстарпома. И Митько больше нет… Все говорят о последней смерти, но совсем не вспоминаютпервую… – Я просто хочу сказать, что мы должны как-то защититься.

– Как? – Муха горько улыбнулся. – Неужели ты непонимаешь, что от этого нельзя защититься? Ведь Клио не защитилась…

– Кстати, – спросил Филипп, – а что она вообще делала вносовом отсеке? Ведь Сокольников сказал, что она вышла всего лишь на несколькоминут, только чтобы принести выпивку…

– А почему мы должны верить Сокольникову? – вдругспросил Андрей. – Только потому, что они были любовниками? Ведь никто не видел,как Клио выходила из каюты… А она могла выйти и за полчаса, и за двадцатьминут… Они вообще могли выйти вместе. Ведь они почти не расставались… Они могливыйти вместе и пойти куда угодно…

– Что вы хотите этим сказать? – спросил адвокат.

– Ничего…

– Не смей подозревать папу! – Карпик подбежала к Андреюи ударила его в живот. – Ты… Сиди в своем душе и там подозревай!..