Мы с догом заняли указанные места.

– Дай левую руку, – последовал очередной приказ.

Сейчас Бруно выглядел серьезным и сосредоточенным и ничем не напоминал привычного балагура.

– Будет немного больно, – предупредил он, и мое запястье полоснул острый коготь, а в следующую секунду на смуглой коже герцогской руки тоже заалели крупные капли.

Гумер подался вперед, не сводя с хозяина настороженных глаз.

– Придется немного потерпеть, – предупредил Бруно, проводя по месту надрезов острым языком и соединяя наши с Абьери руки.

Поначалу я почти ничего не почувствовала. Так, всего лишь небольшое покалывание. Но потом запястье полоснуло острой болью, рана раскрылась, и ее края словно приросли к краям раны герцога, спаявшись с ними намертво.

– Отлично! – довольно воскликнул Бруно. – Идеальная совместимость!

Он говорил что-то еще, но я его уже не слышала. Рука горела огнем, над местом соединения появились яркие языки пламени, и сквозь них я увидела зыбкую картину: переполненный людьми собор, сотни горящих свечей, возвышение рядом с алтарем, высокого крупного мужчину, держащего в руках корону. Кто это? Император? Взгляд скользнул правее, и я удивленно вздохнула: Сандро. Это был он, только намного моложе, чем сейчас. Сколько ему здесь? Шестнадцать? Восемнадцать? Красивое, не искаженное тьмой лицо, горящие восторгом глаза, яркий румянец. Рядом стоял взрослый мужчина, похожий на Алессандро, но слишком мрачный и суровый. Его лоб пересекали неглубокие морщины, в углах упрямого рта залегли тени. Синие глаза смотрели цепко и настороженно. Наверное, так будет выглядеть Сандро лет через двадцать. Подумать об этом толком не успела. Картинка подернулась рябью, исчезла, а на ее месте возникла новая – лежащие на красном мраморе тела императора и старшего Абьери и тьма, окутывающая Сандро плотным коконом, въедающаяся в его тело, оседающая на руках и лице, впивающаяся в кожу и змеей обвивающаяся вокруг шеи.

И я чувствовала боль, которую испытывал Алессандро. Она раздирала меня изнутри, выталкивала из горла громкий крик, выгибала тело немыслимой дугой. Огонь… Он был повсюду. Сжигал мою руку, сжигал мое тело, испепелял память о прошлом…

– Леся, тише, – доносился откуда-то встревоженный голос. – Потерпи, осталось совсем чуть-чуть. Боль скоро пройдет. Что? – отвлекся он на громкое рычание. – Я ничего не могу сделать, она сейчас чувствует все за двоих.

И тут раздался еще один – смутно знакомый и злой.

– Проклятье! Вы что, совсем ополоумели? – рычал он. – Зачем начали ритуал? Абьери вас убьет!

– Не убьет. А ты, вместо того чтобы ругаться, лучше бы помог, – огрызнулся первый.

– А Гумер? Идиоты, вы что, не додумались разорвать его связь с герцогом?!

Голоса спорили, ругались, но я их уже не слышала. Меня несло куда-то, перед глазами мелькало прошлое Абьери, его детство, юность, друзья, жизнь в столице. Я словно вспоминала забытое и с легкостью узнавала людей и давным-давно произошедшие события.

– Разъединяй их, – долетел до меня сердитый голос.

– Думаешь, достаточно?

– Даже если нет, дольше медлить нельзя. Время истекает, Алессия может погибнуть.

– Ладно.

Я почувствовала, как моей горящей от боли руки коснулся острый влажный язык, и спустя какое-то время с трудом открыла глаза.

– С возвращением, – широко улыбнулся раскачивающийся на балдахине Бруно. – Ты молодец.

– У нас получилось? – Я посмотрела на неподвижно лежащего рядом Абьери. На его лице все еще мерцала призрачная маска, правда, не такая густая, как обычно. – Почему она не ушла? Неужели не сработало?

На душе стало холодно. Столько усилий, и ничего не помогло…

– Пока трудно сказать, – ответил мне Форнезе. – Мы не знаем, сколько крови нужно, чтобы вывести всю тьму. Да и слишком мало времени прошло.

Маг выглядел бледным и сердитым, в его серых глазах застыла тревога, на щеках ходили желваки.

– А когда станет понятно, сработал ритуал или нет?

– Не раньше чем через несколько часов.

Я беззвучно выругалась. Мне казалось, что действие будет мгновенным, а оказывается, еще неизвестно, помог ритуал или нет.

– Бруно, но ты ведь говорил…

– Помолчи немного, – оборвал Форнезе и протянул мне кубок. – Вот, выпей. Это восстановит силы.

Я недоверчиво покосилась на мага.

– Не бойся, не отравит, – хмыкнул Бруно.

Он выглядел довольным и жизнерадостным, словно в лотерею выиграл. А вот Гумер, разлегшийся на полу рядом с кроватью, казался грустным и больным.

– Что-то вы мне не нравитесь, – прищурилась, рассматривая «питомцев».

– Да ладно, мы красавчики! – взмыл к потолку Бруно. – Йе-ху!

– Не обращай внимания на этого пьянчугу, – поморщился Форнезе. – Хлебнул вашей крови, никак не отойдет. Пей.

Маг ткнул кубок мне в руку, и я послушно отпила несколько глотков.

– Как ты себя чувствуешь? – не отставал Форнезе. – Голова не кружится? Сердце не болит?

– Вы что, доктор? – Я не удержалась от усмешки, а маг неожиданно тепло улыбнулся и провел рукой по волосам.

– Раз дерзишь, значит, жить будешь, – хмыкнул он и осторожно коснулся моей руки. – Аверантус моби, – прошептал, проводя указательным пальцем над моим запястьем, и в тот же миг рана стянулась и исчезла, не оставив и следа.

– Ньор Форнезе, надеюсь, вы не расскажете герцогу? – Я посмотрела на мага.

– Я не самоубийца, – усмехнулся тот и проделал ту же манипуляцию с рукой Сандро. – Ладно, пора убираться отсюда, – бросив взгляд в окно, сказал он Бруно и Гумеру. – Скоро рассвет.

Нетопырь согласно кивнул и полетел к двери, а Форнезе с сомнением посмотрел на меня, забрал с собой кувшин с остатками вина и тоже пошел к выходу.

– Если вдруг станет плохо, зови, – не доходя до двери, сказал он мне. – Мы будем рядом. И разбуди Сандро минут через сорок. Нужно выехать пораньше, чтобы успеть к заседанию.

Алессандро Абьери

– Алессия. – Он открыл глаза и наткнулся на теплый сияющий взгляд.

– Выспался? – шепнула Алессия, и Абьери с удивлением понял, что действительно чувствует себя отдохнувшим. Неужели уснул?

Он привстал, опираясь на локти, и поймал губами улыбающиеся губы. Какие сладкие… И как же ему всегда мало. Ночь напролет он любил свою женщину, но так и не смог насытиться. Ее запах, тонкий рисунок вен на нежной коже груди, маленькая родинка на щеке, соблазнительные ямочки на пояснице – все это сводило с ума, как и жаркая манящая плоть, и восхитительное ощущение погружения, и то, как идеально совпадали их тела. Абьери помнил первый поцелуй с Алессией. Тогда ему показалось, что они встречались раньше, в какой-то другой жизни, и сейчас это ощущение лишь окрепло, привязав его к Алессии так сильно, что он уже не мог представить, как жил без нее все эти годы.