животе. Двигаться стало куда легче. – Я двадцать три года уже в сознании, и успел изучить восстановившийся мир… и я знаю, как Содружество ревностно оберегает малочисленные виды. Я не буду лгать – мы с Гарпией последние, кто остался в сознании. – Тёплые мозолистые пальцы провели по щеке, задев вырезанный на ней узор. Кайон нахмурился. Узор ему не понравился. – Вряд ли Герцог позволит себе такое расточительство.

– Хочешь выйти отсюда живым? Отпусти Мэлиссу, – с поразительным спокойствием ответил Оникс.

– Какое ужасное имя вы ей дали… впрочем, оно лучше, чем ничего, верно, Мэлисса?

Я так и расцвела, когда он назвал меня по имени. В его устах это звучало волшебно. Что ещё мне нужно сделать, чтобы он называл меня по имени?!

– Зачем? – послышался рык со стороны зеленоглазого мужчины, от которого у меня мурашки по коже пробегали.

– Зачем? – не сдержал усмешку Кайон, приблизившись ко мне и крепко взяв своими ладонями за мои руки. Я не шевелилась. – Когда–то я был генералом… тем, чьё имя горело на выжженных планетах, кто владел армадой, способной заставить любого пасть ниц перед ней. Но всё забывается, и когда я очнулся, мир успел измениться. Не так, как я бы этого хотел… такой исход мне не понравился.

– И поэтому ты решил вновь взрастить свою армию? Армию, что будет беспрекословно тебе подчиняться? – не сдержал яда в голосе мужчина, чьё имя вспышкой отозвалось в голове – Ориас. На миг я словно вынырнула из дурмана, но голос Кайона заставил расслабиться.

– Ты весьма умён… Грандерил.

Мужчины застыли. Никто из них не представлялся перед Кайоном, однако он знал всех.

– Но знаешь ли ты, что это твой род нашёл меня и предложил создать армию нерушимых созданий по моему подобию? Год скитания, два на создание более совершенного гена, и десять лет на то, чтобы вырастить армию, подчиняющуюся моим приказам… Совершенную армию, которая даст отпор в случае новой войны… Эта дряхлая старуха – Мать Аай – слишком много возомнила о себе. Подожди она ещё пять лет, и опустилась бы на самое дно, не раскрывая рот по пустякам…

– И почему же этого не произошло? – осторожно спросил Оникс.

Глаза Кайона стали пустыми и жёсткими, а пальцы сдавили мою кожу. Я не замечала боль, с тревогой всматриваясь в лицо своего собрата.

– Потому что Минита захотела мира, убив всех, кто был на базе… взрослых, подростков, детей, эмбрионов… сто сорок три собрата Гарпии погибло. Триста ни в чём неповинных людей, работающих на Императрицу, испепелило огнём.

Я словно почувствовала запах дыма, который спустя миг пропал, вызванный давними воспоминаниями.

– Она и меня хотела убрать, но не смогла… я не прощаю. И не прощу ей этого.

Крылья Кайона угрожающе приподнялись.

– Ты хочешь убить её? – сощурил глаза Ориас. – Тогда спешу огорчить – Файю ты не найдёшь даже за сотню лет.

– Ты меня сам доставишь на неё, – оскалился Кайон, наклонившись ко мне и громко, чтобы слышали все, прошептав: – Приведи его сюда, Гарпия. Покажи им, какая армия была бы под моим началом.

Я взглянула на него, неторопливо кивнув и почувствовав, как держащие меня руки исчезают. Тут же защёлкали оружия Змееносцев, и ткань на спине с треском разорвалась. Тяжесть крыльев я не почувствовала, но ощутила их силу. Они могли прорезать броню Змееносцев так же легко, как нагретый нож масло.

С краю раздалась вспышка, но меня она не достигла – я уже была в другом месте, начав свой смертельный танец. Всплеск воды, выстрелы и треск камня наполнили зал. Тут было достаточно места для манёвра, но всё же я задевала концами перьев стены, когда рубила Змееносцев, не ощущая ничего, кроме желания как можно скорее угодить Кайону. Даже не обратила внимания, когда мне попали в бедро. Обидчик еще не успел прицелиться второй раз, как его отрубленная рука уже валялась на полу, а после прибавилась и голова.

Бой занял чуть больше минуты, но мне он показался непозволительно долгим. Последний Змееносец в своей бесполезной броне рухнул передо мной, разрезанный пополам и оскверняющий своей непонятной кровью пол этого храма. Я обернулась к Кайону, видя его немое одобрение в глазах и улыбку, ради которой готова была сразиться с сотней Змееносцев.

– Вот на что была способна моя армия, – с придыханием прошептал он. – Одна Гарпия чего стоит… наверное, Вселенная одарила меня, оставив её в живых.

Я улыбнулась ему, польщённая комплементом, и повернулась к оставшимся двоим мужчинам. Увиденное вдруг выбило из колеи: Оникс был смертельно бледным, держа в руках пистолет и не сводя с меня горящего взгляда, а Ориас… в его глазах был не ужас и не страх. В его глазах было разочарование и неверие. Почему они на меня так смотрят?

Я шагнула к ним, и Оникс выстрелил. Резкая боль пронзила плечо, заставив покачнуться и едва устоять на ногах. Горячая кровь пропитала рубашку, заставляя ткань отвратительно липнуть к телу. От второго выстрела меня спасло собственное крыло, пусть и неприятно запахло палеными перьями.

Кайон не вмешивался, молча наблюдая за мной и предчувствуя скорую расправу.

Я взглянула на посмевшего в меня выстрелить мужчину, ощутив, как внутри всё вздыбилось от ненависти и боли. Видимо, поняв, что я выбрала для начала его, Оникс изящным движением выхватил из рукава короткий изогнутый ножик. Он думает, это меня остановит?

Я встряхнула рукой, удивившись количеству крови на ней, но тут же забыв об этом. Крылья расправились, и одним мощным взмахом я оторвалась от земли. Ветер засвистел в ушах, заставляя мужчин отступать назад и прикрывать свободной рукой глаза. Тогда я и напала, ринувшись на Оникса и сбив его с ног. Он врезался в стену, упав в холодную воду и закашляв. Я не дала ему очнуться, вновь со всей силы ударив его об стену и заставив зайтись в кровавом кашле. Третий удар был бы для него смертельным, и, предчувствуя это, Оникс со всей силы ударил меня в живот. Я выпустила его, едва увернувшись от лезвия, но удар в грудь пропустила. Он откинул меня обратно на каменную площадку. Я не успела встать, когда на меня набросился Ориас, сев сверху и пытаясь схватить за руки. Перчатки выпустили когти, и я с особым наслаждением оцарапала его запястья, а после щёку, зарычав, когда он сквозь проклятия всё же схватил меня за руки. Резко выдохнув,