— В чем дело, радость моя? Мне ты можешь всерассказать. Как бы там ни было, мы ведь старые друзья.

Они присели рядом на старое бревно, он взял ее руку.., иувидел тонкий золотой обруч на среднем пальце. На этот раз Кэсси не надела свойшикарный обручальный перстень с бриллиантом, только это простое колечко,которое сказало ему обо всем. Взгляды их встретились, Кэсси молча кивнула. Никсмотрел с таким видом, как будто получил неожиданный удар.

— Ты.., вышла замуж?!

— Да, — печально произнесла Кэсси.

Теперь, несмотря на все попытки уговорить себя, несмотря нато что Ник сам дал ей полную свободу, у нее снова появилось ощущение, будто онапредала его. Ведь можно было подождать… Почему она так поспешила?

— Я вышла замуж три месяца назад. Я бы сказала тебе… ноты за весь год не написал мне ни строчки.., и потом, я все равно не знала, какоб этом сказать… — Голос ее прервался, По щекам медленно потекли слезы.

— Кто он? — Может быть, все-таки Билли? Ониприлетели вместе, и выглядит он как-то.., не так, как обычно. Нику всегдаказалось, что из них получилась бы прекрасная пара.

Во всяком случае, по возрасту они друг другу подходят.Кажется, он именно этого желал для нее, и тем не менее сейчас ему стало такбольно, что на глазах выступили невольные слезы. Голос срывался. — Это…Билли?

Кэсси от неожиданности засмеялась сквозь слезы.

— Нет, конечно. — Она надолго замолчала, отвелавзгляд.

Потом снова взглянула ему прямо в глаза. — Десмонд.

Воцарилось молчание, показавшееся бесконечным. Ник словно немог уразуметь, что она сказала. В конце концов он непроизвольно издал звук,похожий на стон. Он все понял.

— Десмонд Уильямс?!

Как будто среди их общих знакомых существовали десяткидругих людей по имени Десмонд.

Кэсси молча кивнула. Он долго смотрел на нее с мучительнымчувством, постепенно перераставшим в ярость.

— Господи ты Боже мой… Ради всего святого, Кэсс… Какможно быть такой дурой! Ведь я же тебя предупреждал! Ты же знаешь, почему он натебе женился.

— Потому что ему этого хотелось, Ник. Я ему нужна. Онлюбит меня, по-своему. — Кэсси теперь и сама в это не очень верила. Оназнала лучше, чем кто бы то ни было, что в жизни Десмонда нет места ни для чегоиного, кроме самолетов и прессы.

— Ему никто не нужен, только пилот-навигатор исъемочная группа. И ты это знаешь не хуже меня. Я видел только киножурналыпятимесячной давности, но готов поклясться, что он уже выкачал все, что мог, извашего брака и что ты проводишь больше времени перед камерой, чем Грета Гарбо.

— Ник, до перелета осталось всего пять недель. Развеможет быть иначе?

— Я все-таки ожидал, что в твоей голове окажется большемозгов и ты разглядишь, что это за человек. Он шарлатан и ничтожество! Он будетэксплуатировать тебя до тех пор, пока не выжмет все без остатка, или заставитлетать до тех пор, пока ты не свалишься где-нибудь или не врежешься в дерево вмашине, которая окажется для тебя слишком тяжелой. Его интересуют только двевещи: его чертова компания и реклама.

Это же не человек, а машина. Он гений рекламы, и большеничего. Неужели ты его любишь?! Скажи мне честно!

Теперь он кричал на нее, не помня себя. Кэсси непроизвольнопоморщилась от его жалящих слов.

— Да, люблю. И он меня любит. Он постоянно обо мне думает.Заботится ©-том, чтобы… Конечно, он заботится о своих самолетах и о нашемперелете. И все-таки он делает абсолютно все возможное, чтобы меня обезопасить.

— Что, например? Может, собирается послать тебя вместес командой людей-амфибий с водонепроницаемыми кинокамерами? Очнись, Кэсс! Нускажи мне, разве он уже не использовал в рекламных целях вашу свадьбу, вашбрак? Сам я этих фильмов не видел, но они наверняка есть, держу пари. Исвадебный букет ты, наверное, бросила прямо оператору.

— Ну и что из того?

Кэсси сознавала, что Ник говорит сущую правду, хотя сам,возможно, не подозревает, что попал в цель. Десмонд постоянно убеждал ее бытьтерпеливой, повторял, что пресса составляет важную часть их будущего перелета ивообще всей их жизни. Но женился он на ней не ради этого, в этом Кэсси несомневалась. Даже слушать эту гадость не хочется. И вообще, какое право имеетНик говорить все это! Он сам ей даже ни разу не написал.

— А тебе какое дело до этого? Ты же не захотел на мнежениться. Тебе я не нужна. Ты не написал мне ни строчки, ты не пожелал остатьсяздесь со мной, ты даже не оставил мне надежды на будущее. Тебе захотелосьпоиграть в героя в чужой драке. Вот и занимайся этим. Ты меня не хотел, ты самсказал мне об этом. Тебе просто нравилось забавляться со мной, пока ты былздесь. А потом ты просто-напросто снялся с места и улетел, чтобы жить своейжизнью, не думая ни о ком.

Скатертью дорога! Но у меня тоже есть право распоряжатьсясобой, и я теперь тоже живу своей жизнью.

— Нет, ты не живешь. Это только игра твоеговоображения. Как только перелет закончится и ему больше не понадобитсяподпитывать прессу все новыми и новыми иллюзиями, он тебя тут же бросит, ты иоглянуться не успеешь. А может быть, оставит тебя при себе, но не будетобращать на тебя никакого внимания.

Да ведь Десмонд именно так и ведет себя сейчас, невольноподумала Кэсси. Но нет, это все из-за предстоящего перелета, из-за того, что уних сейчас слишком много работы. Нет-нет, Ник не прав, и все, что он говорит,ложь. Он просто злится оттого, что сам проиграл. Кэсси очень хотелось такдумать.

Ник придвинулся к ней ближе. Он едва удерживался, чтобы несхватить ее в объятия. Сдерживал себя лишь из уважения к Кэсси, ставшей чужойженой.

— Я слышал, он содержит с полдюжины любовниц, Кэсс.

Тебе кто-нибудь об этом говорил или ты сама уже догадалась?

— Что за ерунда! И в любом случае ты-то откуда можешьоб этом знать?

— Слухами земля полнится. Он вовсе не такой святоша,каким может показаться. И не такой муж, какого ты ждала. — Ну почему,почему он сам на ней не женился! Тогда ему казалось, что это нехорошо, неправильно. Ему и сейчас так кажется. Однако ее брак с Десмондом Уильямсом — ещехуже. — Он просто подонок, Кэсс. Скорее всего он тебя вовсе не любит.Посмотри же правде в глаза. Он все время играет на публику, он показушник,толпа — его стихия. И ты вовсе не вышла за него замуж на самом-то деле. Тебяпросто включили в труппу.

Эти слова вызвали у Кэсси такой страх, что сейчас ейхотелось лишь одного — остановить Ника, заставить его замолчать. Она с силойвзмахнула рукой, намереваясь ударить его, однако он оказался быстрее. Схватилее руку, заломил за спину и.., он больше не мог сдерживаться. В следующиймомент, не сознавая толком, что делает, он уже целовал ее так, как не целовалникогда раньше. И Кэсси — она больше не была той незрелой девочкой, онапревратилась в женщину — почувствовала, что отвечает на его поцелуи. Накакие-то бесконечные доли секунды они прижались друг к другу в безотчетномпорыве страсти.