По дороге Ник рассказывал об Англии, о том, какой онапоказалась ему. Кэсси говорила о предстоящем перелете, об их новом маршруте.

— Жаль, что из-за этой чертовой войны ты не можешьлететь нормально. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы тебе не предстоялиэти дальние перелеты над океаном.

Однако оба они знали, что именно в этом теперь и состоитглавная цель проекта.

Они дошли до аэропорта и, не сговариваясь, повернули туда,где держали старую «Дженни». Ночь стояла такая теплая и ясная, что онивеликолепно видели все вокруг.

Ник нерешительно взглянул на Кэсси:

— Не хочешь прокатиться?

Он понимал, что у нее есть все основания послать его кчерту. И в то же время Ник знал, что Кэсси этого не сделает. Это единственная,последняя возможность побыть с ним наедине, забыть о своей нынешней жизни идаже о том, что завтра они расстанутся, скорее всего навсегда.

— Очень хочу, — тихо ответила Кэсси. Не говорябольше ни слова, они выкатили самолет из ангара и проверили, все ли в порядке.Потом легко взмыли в ночное небо, с радостью отдавшись привычным звукам изнакомым ощущениям. Однако в ночном полете было нечто особенное, не сравнимоени с чем иным. Этот мир — мир звездного неба, мир, полный волшебныхгрез, — принадлежал только им двоим. Здесь никто не мог им помешать, никтоне мог им сделать ничего плохого.

Лишь секунду помедлив над старым заброшенным аэродромом, Никлегко посадил самолет при лунном свете. Выключил мотор, помог Кэсси выйти. Онипредставления не имели, куда собираются идти. Они знали одно — им необходимопобыть вместе в своем прежнем мире, вдали от всех. Здесь все дышалоумиротворением и покоем. Не задумываясь ни на секунду, оба пошли к тому месту,где так любили сидеть раньше.

Сидеть и разговаривать часами…

Сейчас Кэсси чувствовала себя намного старше. Ее охватилаглубокая печаль. Не стало брата, сама она потеряла всякую надежду принадлежатьНику. Именно здесь он в первый раз поцеловал ее и сказал, что любит. В тот жедень, когда сообщил, что записался добровольцем. С тех самых пор они и началитворить глупости.

— Тебе никогда не хотелось повернуть времявспять? — спросила Кэсси, печально глядя на него снизу вверх.

— А что именно ты хотела бы изменить, Кэсс?

— Я бы намного раньше призналась, что люблю тебя. Яведь думала, ты не обращаешь на меня никакого внимания, потому что считаешьребенком.

— А я боялся, что твой отец подаст на меня в суд.

Сейчас-то он знал, что Пэт не осудил бы его. Странно…сколько времени прошло, они все любят друг друга, Пэт их не осуждает.., толькотеперь Кэсс замужем за другим. Как все по-дурацки сложилось…

— Теперь — может быть, но не тогда.

На самом деле Кэсси показалось, что отец и теперь уже нестал бы их осуждать. Он видит, как сильно они любят друг друга. Он оченьизменился за последние годы. Смягчился. Они с отцом стали близкими друзьями,особенно после того, как их покинул Ник. Кэсси не уставала удивляться тому, скаким пониманием относится теперь отец ко всему, что она делает.

Они подошли к старому знакомому бревну, ощущая под ногамисырую траву. Ник снял куртку, расстелил, они сели рядом. А в следующую минутуон уже целовал ее. Оба догадывались, зачем пришли сюда. Они теперь взрослыелюди. Им не нужно ни спрашивать разрешения, ни лгать, ни притворяться. Сегодняночью, во всяком случае. Они пришли сюда, потому что любят друг друга и хотятувезти с собой память об этой встрече.

— Не натворить бы глупостей… — прошептал Ник.

Его охватила такая же тревога, что и в тот раз, когда онуезжал в Англию. Но теперь все изменилось. Теперь риск вполне оправдан. Теперьему даже хотелось, чтобы Кэсси забеременела. Может быть, тогда она оставитДесмонда.

Лежа в его объятиях, ощущая его сильные руки, его обжигающиепоцелуи, Кэсси поняла, что хочет того же. Однако в следующее мгновение будущееотступило на задний план, померкло перед настоящим. От его поцелуев в нейвспыхнуло пламя. Их обнаженные тела серебрились в ярком свете луны.

Одежда была разбросана на траве в беспорядке. Оба знали, чтоникогда не забудут эту ночь. Этих воспоминаний им хватит на многие годы, можетбыть, на всю дальнейшую жизнь.

— Кэсси.., я так тебя люблю… — Ник держал любимую вобъятиях и не мог ею налюбоваться. Пытался запечатлеть в своей памяти каждуюсекунду. Она похожа на богиню из волшебного сна. — Каким я был глупцом!

— Я тоже. — Однако сейчас ее это мало волновало.Лежать в его объятиях, ощущать его тело рядом — вот все, что ей нужно.Остальное не имеет значения.

— Может быть, когда-нибудь.., со временем.., мыпоумнеем, или нам повезет… — Однако он сам в это не очень верил.

Единственное, что у них есть, — это настоящее. Вот этаночь.

Эта серебристая лунная ночь.

Потом они долго лежали рядом в полном молчании, пока незадремали. Проснулись с первыми лучами солнца, чувствуя, как их снова тянетдруг к другу, до боли. Снова любили друг друга, теперь уже под занимающимисясолнечными лучами, позолотившими их тела. А после они долго не выпускали другдруга из объятий с одним желанием — остаться вместе навсегда.

Обратно они летели в утреннем небе, расцвеченном розовыми,золотыми и лиловыми красками. Вышли из самолета, поставили «Дженни» на место.Кэсси обернулась к Нику с медленной счастливой улыбкой. Она ни о чем не жалела.Такова их судьба.

— Люблю тебя!

— Всегда буду любить тебя.

Он проводил ее до дома с сознанием, что теперь онипринадлежат друг другу. Эту связь никому не разорвать.

Родители еще не встали. Вокруг царили тишина и покой.

Ник держал Кэсси в объятиях и медленно гладил ее волосы,стараясь не думать ни о будущем, ни о Десмонде Уильямсе.

Они еще долго целовались, не в силах расстаться. Кэсси всеповторяла, как она его любит.

Наконец Ник ушел, услышав, что в доме стали вставать.

Они ни о чем не жалели. Они черпали силы друг у друга, чтобыкаждому продолжить жить своей нелегкой жизнью.

— Встретимся перед отъездом, — шепнула Кэсси иснова прильнула к его губам.

Ник не представлял себе, как он сможет расстаться с ней,видеть, как она улетает, зная, что она возвращается к мужу.

— Я не могу тебя отпустить, Кэсс.

— Знаю. И все же нам придется расстаться.

Оба понимали, что выбора у них нет. Ник ушел домой, а Кэссимедленно побрела в свою комнату, в которой жила с самого детства.

Она приняла душ и переоделась, думая только о Нике.

Позавтракала вместе с родителями. Неожиданно заметила, чтоотец тяжело, с хрипом дышит. Однако он уверил ее, что это пустяки. Послезавтрака Пэт отвез дочь и Билли в аэропорт.