«Убить Божество! Разорвать его на куски! Пусть смертныепоклонники занимаются привычным делом – оплакивают того, кому суждено умереть.Месса окончена. Идите!»

В зале вспыхнул свет. Стремясь догнать поспешно покинувшихсцену музыкантов, фанаты бросились на штурм деревянных подмостков, срывая ираздирая на куски черный саржевый занавес.

Арман схватил Дэниела за руку.

– Через боковой выход, – приказал он. – Нашединственный шанс – добраться до него как можно быстрее.

Все было именно так, как он и ожидал. Она обрушилась напервого же из тех, кто попытался на него напасть. Лестат появился из дверейслужебного входа вместе с Луи и, увидев бросившихся к нему убийц, метнулся ксвоему черному «порше». Казалось, страшный круг вот-вот сомкнется, один изнападавших уже поднял косу, но тут же вспыхнул как свечка. Толпа юнцов в паникебросилась врассыпную. Внезапно пламя охватило второго бессмертного противника,за ним – еще одного.

Хайман отступил назад и прижался спиной к стене, а мимо вужасе проносились смертные. Он увидел, как людское море незаметно рассеклавысокая элегантная женщина, явно из числа бессмертных; она скользнула за рульмашины Лестата и окликнула Лестата и Луи. Это была Габриэль, мать демона. Стоитли удивляться, что смертельный огонь не причинил ей вреда. Действуя оченьбыстро и решительно, без тени страха в холодных голубых глазах, она завелаавтомобиль.

Лестат тем временем яростно вертелся во все стороны. Вбешенстве от того, что его лишили возможности драться, он в конце концовсогласился сесть в машину, но только потому, что на этом настояли его спутники.

Пока «порше» яростно прокладывал себе путь сквозь скопищеразбегающихся подростков, повсюду начали взрываться те, кто пьет кровь. Ихвопли, отчаянные проклятия слились в жуткий безмолвный хор.

Хайман прикрыл лицо. На полпути к воротам толпа преградила путь«порше». Выли сирены; звучали чьи-то команды; юнцы с переломанными конечностямипадали на землю… повсюду раздавались смятенные, горькие вопли смертных.

«Я должен найти Армана», – подумал Хайман.

Но что это даст? Куда ни посмотри – повсюду в высоких, дымных,оранжево-синих языках пламени корчатся те, кто пьет кровь, а потом огоньвнезапно белеет в последних вспышках и обуглившаяся одежда падает на дорогу.Удастся ли ему встать между огнем и Арманом? Удастся ли ему спасти юногоДэниела?

Он перевел взгляд на отдаленные холмы, где на фоне темногонеба сияла маленькая фигурка. Но никто из тех, кто кричал, бежал, звал напомощь, ее не замечал.

Внезапно он ощутил жар пламени, почувствовал егоприкосновение, как тогда, в Афинах. Огонь плясал по его лицу, глаза заслезились.Он спокойно глядел на крошечный источник пламени. И тогда по непонятной емусамому причине он решил не отгонять огонь, но посмотреть, что сможет он сделатьс ним. Каждая частица его существа протестовала против столь невероятногорешения. Но он не двигался и чувствовал только, как капает пот. Огонь окружилего, охватил со всех сторон. А потом удалился, оставив его одного, холодного,израненного больше, чем он мог вообразить в самом диком сне. Он тихо прошепталмолитву: «Да уничтожат тебя близнецы…»

Огонь! Дэниел уловил зловонный запах жира и одновременноувидел, как то там, то здесь прямо в толпе поднимались столбы пламени. Развесможет теперь толпа служить им защитой? Пламя походило на крошечные взрывы.Обезумевшие подростки в поисках спасения бессмысленно бегали кругами,спотыкались и налетали друг на друга.

Опять этот звук… Дэниел вновь его расслышал. Он доносилсяоткуда-то сверху. Арман потянул его назад, к зданию. Бесполезно. До Лестата имне добраться. И укрыться негде. Таща за собой Дэниела, Арман вернулся в зал.Двое перепуганных вампиров промчались мимо входа и через секунду превратились вдва небольших столба пламени.

Дэниел в ужасе смотрел, как светятся и тают в бледно-желтомогне скелеты. В опустевшем зале за его спиной такое же мерзкое пламя охватилоеще одну убегающую фигуру. Извиваясь, крутясь на месте, она рухнула на бетонныйпол, из пустого костюма поднялся клуб дыма. Образовавшаяся на полу лужица жиравысохла прямо на глазах у Дэниела.

Они опять бросились на улицу, в гущу спасающихся смертных, внадежде, что им удастся пересечь огромную асфальтированную площадку и достичьоткрытых ворот.

Они мчались так быстро, что ноги Дэниела вообще не касалисьземли. Мир превратился в калейдоскоп мелькающих разноцветных пятен. Даже жалобныекрики испуганных фанатов доносились до него неотчетливо. Они резко остановилисьу самых ворот как раз в тот момент, когда черный «порше» Вампира Лестата наогромной скорости вылетел со стоянки. Через несколько секунд его и след простыл– он летел на юг, к шоссе, словно пуля.

Арман не стал догонять его; казалось, он его даже незаметил. Стоя у столба, он пристально смотрел назад, поверх людских голов,поверх изогнутой крыши, впиваясь взглядом в горизонт. Мрачный телепатическийгул, поглотивший все прочие звуки мира, все ощущения, совершенно оглушилДэниела.

Колени у него подкосились, и он невольно зажал руками уши.Он почувствовал, как Арман притянул его ближе к себе, но уже ничего не видел.Он понял, что если это случится, то именно сейчас, но по-прежнему не чувствовалстраха, не мог поверить в реальность собственной смерти; удивление изамешательство парализовали его.

Звук постепенно затих. Все еще находясь в оцепенении, ончувствовал, как возвращается зрение, увидел приближающийся огромный красныйсилуэт неуклюжего грузовика с лестницей, услышал голос пожарного,приказывавшего ему убраться с дороги. Словно из другого мира донеслась сирена,невидимой иглой пронзившая его виски.

Арман мягко тянул его в сторону. Мимо, словно подхваченныеветром, с топотом проносились испуганные люди. Он почувствовал, что падает, ноего подхватил Арман. Оказавшись наконец за воротами, они скользнули в толпутолкущихся там смертных, которые глазели на всю эту свалку через сетку ограды.

Сотни еще спасались бегством. Их крики тонули в противномвое сирен. Разгоняя в стороны улепетывающих со всех ног смертных, к воротамодна за другой с ревом подъезжали пожарные машины. Но эти звуки по-прежнемуказались приглушенными – их все еще перекрывал постепенно отступающийсверхъестественный гул. Арман вцепился в ограду и, прижавшись к металлу лбом,закрыл глаза. Ограда дрожала, как будто, кроме них, только она одна слышалаэтот звук.

Все стихло.

Вокруг воцарился ледяной покой – покой, возникающийвследствие сильнейшего потрясения и полной опустошенности. Столпотворениепродолжалось, но их оно больше не касалось.