Я вздохнула, совершенно не понятно, почему этанезатейливая песенка имеет такой сокрушительный, просто обвальный успех!

«Ш-ш-ш» – донеслось из кустов, и на площадкувыехал громадный джип, темно-синий или черный, а может, и зеленый. Во всякомслучае, цвета было не разобрать в темноте. Хлопнула дверца.

– Привезла? – спросил Николай.

Ребекка протянула ему конверт. Она стояла,облокотившись на «Рено», фары джипа, мощные фонари, ярко освещали ее субтильнуюфигурку, затянутую в джинсы и светлую кофточку.

– Давай, – велел брат.

– Расскажи хоть какие-нибудьподробности, – попросила Бекки.

– Некогда, – отмахнулся он, шагнул кджипу, потом внезапно повернулся, и я увидела в его руке какое-то странноетупое оружие, похожее на пистолет с большой нашлепкой вместо ствола.

Мои руки действовали быстрее разума. Включивдальний свет, я заорала как ненормальная:

– Бекки, падай, он сейчас тебя убьет!

Ребекка рухнула как подкошенная за «РеноМеган» и быстро-быстро по-пластунски поползла в густые заросли. Через мгновениеона пропала с освещенного участка, скрылась в кромешной темноте, обступившеймашины со всех сторон.

Свет фар моих «Жигулей» ослепил Николая, онневольно прикрылся рукой, потом начал стрелять. Выстрелы были странно-тихие,словно щелчки. Раз, два, три, четыре… Интересно, сколько у него патронов?

– Виктор, – закричала я внаступившей тишине, – не тронь Ребекку, она ничего не знает! Тебе нужна я!Поймай, если сможешь! Мне-то известно все, Виктор Славин!

С этими словами я поддала газу и пролетеламимо ошарашенного мужика словно фурия. В свете фар проявилось лицо братаНиколая, чисто выбритое, слегка растерянное.

Я выскочила на шоссе, вдавила правую педаль доупора. Бедный «жигуленок» никогда не летал с подобной скоростью, хорошо еще,что на шоссе редко попадались машины, оно было почти пустым, и я неслась прямопосередине, замирая от страха. В голове билась только одна мысль: что же теперьделать? Когда я отвлекала Виктора Славина от Ребекки, то действовалаинстинктивно, желая ее спасти, еще бы секунда, и этот подонок убил бы сестру.Именно это я и подозревала, кстати, услыхав о странном месте встречи, именнопоэтому и решила подстраховать подругу. Да, да, Бекки стала мне подругой, этопроизошло как-то незаметно. Так случилось, а друга в беде я бросить не могу.

Но теперь-то что делать? Сзади замаячили фары.Виктор недолго находился в растерянности и нагонял мой «жигуленок». Его джипнамного мощнее… Господи, помоги!

Вдруг впереди показался магазин, правда,закрытый. Я заехала за здание и затаилась. Дорога в этом месте делает крутойповорот, авось Виктор подумает, что… «жигуленок» свернул, и кинется в погоню.

Так и вышло. С диким ревом джип ушел влево. Японеслась вперед и, едва живая от пережитого, влетела в ворота дачи.

Дом встретил меня полной темнотой, чтоабсолютно неудивительно. Готовясь к ночному рейду, мы с Ребеккой, чтобыизбавиться от излишне болтливых детей, отправили Лизу и Кирилла к Норе, якобыдля того, чтобы полакомиться пирогом с ягодами, а потом переночевать там.Радостные подростки подхватили собак и убежали. Дача была пуста.

Чтобы прогнать страх, я зажгла свет во всехкомнатах. Несмотря на то что на улице уже рассвело и ласковое солнце, обещавшеежаркий день, начало свой путь по небосклону, в доме еще царил полумрак.

Так, теперь нужно позвонить Володе ирассказать, что Виктор собирается покинуть Россию, пусть пришлет в ШереметьевоОМОН… Понятно, почему он сказал, что в Бутырской тюрьме его не хватятся. В сизосидит несчастный Николай, а Виктор, пользуясь редким, почти фотографическимсходством с братом, собирается преспокойненько использовать его паспорт…

Ну где же эта трубка! У нас крохотныйрадиотелефончик «Филипс». Лиза частенько путает его с пультом от телевизора иоставляет где попало: в кресле, на диване, на столике, между книгами. Я металасьпо гостиной и вдруг услышала тихие шаги на террасе.

Чувствуя, как желудок превращается в ледянойком, а горло перехватывает железная рука, я глянула в окно. Во дворе сверкалглянцевыми боками джип. Как он узнал, где я живу? Куда деваться? Где телефон?

Шаги тихо звучали на веранде. Понимая, чтобежать мне некуда, я ринулась к окнам. Но нет! Выпрыгнуть нельзя, убийца увидитменя и мгновенно выстрелит. Надо спрятаться, но где? Чердак!

Быстрее ветра я взлетела на самый верх,подтащила к двери чердака старый стол и забаррикадировалась. В дырку в полу яувидела, как Виктор очень тихо, держа в руках пистолет, ходит по комнате. Ну иглупость же я сделала! Телефона нет, сообщить никому о том, что в доме убийца,я теперь не могу. Рано или поздно Виктор догадается о наличии чердака, и тогда…нет, лучше не думать… Эх, надо было вылезти через окно спальни и бежать кгенералу Рябову. Генерал! «Военно-полевая» связь!!! Я схватила трубку и бешенозакрутила ручку. Ну, проснись же, Олег Константинович, проснись!

– Да, – рявкнул генерал, –Кирюшка, Лиза, с ума посходили! Ночь на дворе, семь утра!

– Олег Константинович, – зашипелая, – слышите?

– Великолепно, – отозвалсягенерал, – что случилось, Евлампия Андреевна, вы не спите?

– Меня хотят убить, по дому бродит киллерс оружием, скорей сообщите в милицию, я спряталась на чердаке, но он менясейчас найдет.

– Есть! – ответил генерал иотсоединился.

Вот это военная выучка, никаких вопросов илиненужных оханий, моментальная, четкая реакция. Только бы милиция поскорейприехала…

На лестнице, ведущей на чердак, послышалисьосторожные шаги. Я юркнула в старый, рассохшийся гардероб, выбросить которыйрука не поднималась ни у кого из домашних, и закрыла глаза.

– А ну бросай оружие, подонок! –загремел внизу голос.

Послышался выстрел, сначала тихий, потом ещеодин, оглушительно громкий, крик, следом звук, глухой, такой, словно на полупал мешок с мукой…

Дверь на чердак, несмотря на тяжелый стол,подпиравший ее, легко отворилась.

– Евлампия Андреевна, – бодрокрикнул Рябов, – выходите!

Я высунулась из шкафа. Посреди чердака стоялгенерал с огромной «пушкой» в руках.

– Олег Константинович!!! – взвылая. – А где Виктор?