Познакомилась с мужчиной в метро, то да се,возник роман. Целых два месяца не расставались, а вчера любовник прибежал комне на работу и попросил до вечера шестьдесят тысяч рублей, я сижу на кассе вГУМе. Ну я и дала ему, что просил, а он к концу смены не явился. Спасибо,заведующая, добрая тетка, не стала поднимать шума. Недостачу покрыли всемколлективом, просто сложились, но я должна до понедельника вернуть деньги.Любимый мужчина как в воду канул, наверное, попал под машину или заболел…Адреса я не знаю, только телефон, встречались мы всегда исключительно на моейтерритории… Последняя надежда была у меня на телефонный узел, ну попробуйтенайти в Москве Иванова Николая Петровича без информации о годе рождения и примерномместе проживания? Дадут список из двухсот человек, жизни не хватит всехобъехать!

Честно говоря, история хромала на обе ноги ибыла не слишком логична, но служащая тяжело вздохнула и включила компьютер.

– Дуры мы, бабы, – пробормотала она,открывая нужный файл. – Учит нас, учит жизнь, а все зря! Шестьдесят тысяч!Зарплата-то у тебя сколько?

– Две с половиной!

– Охо-хо, – вздохнула тетка, –ну пиши: «Ратниковский проезд, д. 24, кв. 129». Только, сдается, твоя любовьнемного правды рассказала. Телефончик-то зарегистрирован на владелицу квартирыКомарову Маргариту Семеновну, 1970 года рождения. Уж извини, коли расстроила.

– Спасибо, большое спасибо, –бормотала я, пятясь в коридор, – мне бы только денежки назад получить, апотом выгоню гада взашей.

– Правильно мыслишь, – отозваласьслужащая. – Да в другой раз соображение имей, на улице не знакомься.

– Не буду, – пообещала я и,перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз.

Ратниковский проезд оказался в двух шагах,надо было лишь пересечь большую площадь, на которой вольготно раскинулсяоптовый рынок.

Проходя между рядами, я с тоской оглядывалагоры продуктов, лежащих на самом солнцепеке. К сожалению, я не принадлежу ксамым обеспеченным слоям общества. Я – так называемый российский средний класс,то есть человек, живущий в месяц на фиксированную сумму и собирающий деньги наотдых и ремонт квартиры. Вроде бы для таких людей и созданы оптушки, дающиевозможность купить продукты на пару рублей дешевле.

Но сколько раз я сталкивалась с обманом!Килограмм сыра, купленный у бойкой хохлушки, всегда весил восемьсот граммов,свеженькие, приятно пахнущие сосисочки угрожающе зеленели, лишь только явытаскивала их на кухонный стол, в пачке чая обнаруживалась мелкая коричневаятруха, менее всего напоминавшая благородный лист, а собачий корм неаппетитнойкучкой лежал в мисках. Животные – не люди и есть пакость никогда не станут.Поэтому теперь я делаю покупки только в супермаркетах и, хотя переплачиваю затовар, все равно оказываюсь в выигрыше.

Но людей, посещающих оптушку, много, и япробиралась сквозь густую толпу, старательно отворачиваясь от рыбных палаток,издававших нестерпимую вонь.

Дом 24 стоял последним – большая кирпичнаябашня с огромными лоджиями. Здание резко выделялось на фоне других: серых,блочных, унылых.

Подъезд щетинился домофоном. Я набрала сначала29, потом 029, затем 129, но никакого ответа не последовало. По счастью, дверьвдруг открылась, и из нее вышел приятный молодой человек. Обрадовавшись, япроскользнула внутрь и налетела на лифтершу.

– Минуточку, – грозно рявкнулаона, – вы к кому?

– В 129-ю.

– И кто нужен?

– Комарова Маргарита Семеновна.

– Адрес где взяли?

– Послушай, – вышла я изсебя, – тебе анализ крови не нужен? Не стесняйся, проси. Схожу в поликлиникуи принесу.

– Я выполняю постановление общегособрания жильцов, – рявкнула консьержка, – никто не хочет, чтобы поэтажам бомжи шлялись и коробейники!

– Интересное дело, я же сказала, в 129-ю,к Комаровой!

– Рита вместе с мужем уже два месяца какуехали на работу в Африку, – спокойно объяснила дежурная, – муж у неешофером при посольстве служит, а она медсестрой. Квартиру сдали иностранцам,супружеской паре из Германии, очень приятные, аккуратные люди, но по-нашему нибельмеса. Я им «Здравствуйте», а они мне «Гутен морген», вот и весь разговор.Так что опоздала ты, милая, в гости!

– Надо же, – пробормотала я, –давно не созванивались, а тут шла мимо, дай, думаю, загляну.

– Придется тебе идти дальше, –заявила вредная бабка и, увидев, что в подъезд проникает группа парней, сразупотеряла ко мне интерес.

– Эй, эй, вы куда?

Я вышла на улицу и в растерянности села наскамейку. Все. Конец.

На дачу я приехала полубольная, даже фруктовне купила детям. Никогда еще до сих пор в моей жизни не было такойсокрушительной неудачи. Сейчас быстро приму душ, смою с себя городскую пыль,лягу в гамак, который Кирюшка предусмотрительно повесил в приятной тени, ипопробую слегка раскинуть мозгами.

– Ну, – пробормотала я, входя натеррасу, – что произошло? Отчего все дома с кислыми лицами?

– У нас несчастье, – вздохнулКирюшка.

– Жуткая беда, – всхлипнулаЛизавета.

– Катастрофа, катастрофа, – словнохорист, сопровождающий постановку греческой трагедии, запричитал Костик, –катастрофа, катастрофа…

Я окинула компанию быстрым взглядом. Детистранный народ. Упадут с велосипеда, собьют ноги до костей и весело пьют чай,оставляя на полу кровавые капли, но потеря фантика от жвачки может заставить ихпрорыдать больше часа.

– И что же случилось?

– Там, – всхлипнул Костя, – в коробкеиз-под ботинок, в углу.

Ничего не понимая, я сняла крышку и ахнула:

– Господи, как это вышло?

На розовом посудном полотенце лежал кроликЯшка, вернее то, что осталось от несчастного грызуна.