Генерал Рябов не слишком-то любит домашнихживотных, поэтому у его детей никогда не было собак, кошек, черепашек илихомячков. Но несколько лет тому назад кто-то подарил Костику белого ангорскогокролика, хорошенького и умильного. И тут с бравым воякой что-то приключилось.Стоило один раз услышать, как он, шинкуя капусту на кухне, ругается: «Ну купиликочан! Жесткий и совсем не сочный, Яшеньке не понравится. Нет, из этой капустыпусть Татьяна Ивановна нам щи сварит, а я кролику лучше киви дам», – истановилось понятно: Яша занял в сердце старика то место, которое не удалосьзаполнить ни сыну, ни невестке, ни внуку. К слову сказать, кролик был оченьумненький, ходил по даче, как кошка, и на ночь забирался в свою клетку.

И вот сейчас тельце Яшки, перемазанное землей,лежало передо мной.

– Как такое произошло?

– Это Рамик, – пояснилКирюшка, – сидим мы в гостиной, смотрим телик, на улице очень жарко,выходить неохота. Вдруг, смотрим, приходит Рамик, а в пасти Яшку держит.

Я похолодела.

– Если дед узнает, что Рамик придушилкролика, – озвучил Костя мысль, которая пришла мне в голову, – онникогда с вами разговаривать не станет!

– И тебя к нам не пустит! –вздохнула Лиза.

– Оперативную связь отберет спистолетом, – проныл Кирюшка, – что теперь делать, ума не приложу!

– Может, ничего ему не рассказывать? –предложила Лизавета. – Пусть думает, что Яшка убежал…

– Не, – покачал головойКостя, – кролик только по саду ходил, у дома, боязливый был очень. Чутьгде шум, мигом в клетку… И потом, деда жаль, начнет Яшку по поселку искать, сфонарем бегать… Нет, надо сознаться, неохота, но надо.

– Единственное, что я думаю, –задумчиво пробормотала Лиза, – может, сказать, дворовая собака украла Яшуи удушила, а Рамик, молодец, отбил труп и принес домой, чтобы похоронили?

– Так он и поверит, – хихикнулКирюшка, – дед хоть и старый, но ведь не идиот!

– Ой, горе, – запричиталКостик, – ой, беда!

– Заканчивай стонать, – велелая, – давайте живо в машину!

– Зачем? – удивились все.

– На рынок поедем. Во Внуково, тамкроликами торгуют, если повезет, такого же купим и в клетку подсадим.

– Да, – нудел Костя, – Яшка наимя откликался!

– Ничего, ничего, – бормотала я,запихивая детвору в «Жигули», – скажешь: от жары у кролика рассудокпомутился. Дедушка поверит, ничего странного в этом нет. У меня самой в мозгахполная каша, все забываю, чего же от кролика ждать!

На рынок мы влетели, когда многие торговцы ужескладывали свой товар.

– Вот они! – заорала Лизавета, тычапальцем в большую железную клетку, забитую пушистыми длинноухими.

Нашелся в стае и снежно-белый кролик. Дети началипридирчиво разглядывать животное.

– Яшка был больше, – заметил Костя.

– У него на ухе черное пятно, неровноетакое, – уточнил Кирюшка.

– Но в целом похож, – заявила Лиза.

– Берем, – приказала я, –сколько?

– Но он меньше Яшки! – бурчалКостик.

– Другого все равно нет. Скажешь деду,что от жары ссохся, – ответила я, расплачиваясь.

– А пятно? С пятном как?

На секунду я призадумалась, потом махнуларукой:

– Будет вам пятно, какое оно было,коричневое?

– Черное.

– Ну так поехали!

– Куда?

– В супермаркет «Перекресток».

– Зачем?

– За краской.

На стеллажах в хозяйственном отделе стоялонеимоверное количество коробочек, баночек и флаконов.

– Нам не сюда, – вздохнулаЛиза, – а вон туда, в краски для волос.

У полок скучала продавщица. Я порылась средитюбиков и спросила:

– Черная краска есть?

– Конечно, вот там в корзине, ее нечастоберут, – словоохотливо затараторила девушка, – только зачем вамчерный? Очень старит. Лучше светло-русый…

– Нам кролика красить, – объяснилаЛиза, – скажите, эта краска подходит для грызуна?

Продавщица уставилась на девочку во все глаза.

– Понятия не имею, а зачем кроликакрасить?

– Сложно объяснить, – ответила я.

– Купили сплошь белого, – радостнопояснил Костик, – а нужен с пятном на ухе.

– А-а-а, – затравленно протянуладевушка.

– Берем эту, – решительно заявила я,хватая «Бель колор», – вот написано: «Для чувствительной кожи и нежныхволос, без перекиси, стойкий эффект, плюс бесплатные перчатки».

Дома мы завернули крольчонка в толстоемахровое полотенце, оставив снаружи только голову с нервно вздрагивающим носоми длинными ушами. Несчастное животное, очевидно, решило, что попало в руки ксумасшедшим, потому что сидело тихо-тихо, не издавая ни звука.

Очень аккуратно, кисточкой для акварели мынанесли на розовенькое ушко черную кашицу и выждали двадцать минут. Затем дляпущего эффекта вымыли всего грызуна детским шампунем.

– Класс, – завопил Костик, –как две капли похож, только меньше!

– Не беда, – ликовалаЛизавета, – дядя Олег старый, не заметит!

– Вот что, – приказала я, –тащите лже-Яшку к Рябовым, посадите в клетку да заприте снаружи, чтобы несбежал, а настоящего похороните у нас на участке, у забора.

– Ты, Лампуша, позвони дяде Олегу, –попросил Кирюшка, – ну поболтай с ним о здоровье, о том о сем, чтобыненароком он не заметил, как мы этого несем.

Минут двадцать я выслушивала жалобы генералана жару, высокое давление, шумных детей и полное отсутствие аппетита. Наконецребята прискакали назад и заорали:

– Порядок, сидит как миленький, мыкупаться идем!

– Поздно уже.

– Ты чего, Лампуша, – загундосилКирюшка, – полдня упустили из-за кролика, измучились, ну отпусти…

– Ладно, но чтобы в двадцать дваноль-ноль сидели на веранде.