Справа виднелось огороженное пастбище, на котором паслосьгигантское стадо длиннорогих коров – очевидно, тот самый гурт, что недавнопригнали из Техаса. Слева темнели постройки: амбары, бараки, склады. Главныйдом располагался посередине. Это было большое деревянное здание, обшитоекрашенными в белый цвет досками. Оно изо всех сил старалось выглядетьвеличественно, для чего выпятило вперёд четыре пузатых колонны, сверху нацепилобашенку, а перед крыльцом посадило двух каменных львов, но какая может бытьвеличественность, если всё вокруг пропахло навозом? Надо полагать, обитателиКаллиган-хауса были нечувствительны к этому аромату, столь мучительному длягородского носа. Во всяком случае, корраль находился прямо напротив фасада.

Эраст Петрович посмотрел на лошадей (они были хороши, простона подбор), понаблюдал, как один из ковбоев объезжает дикого жеребца. В Москвебывший чиновник особых поручений считался недурным наездником, но на такоммустанге он, пожалуй, не удержался бы в седле и полминуты.

Каллигановские пастухи (их вокруг корраля болталось человекдвадцать) тем временем разглядывали Фандорина, не больно-то дружелюбно, но безнаглости. Очевидно, кто-то из них был в «Голове индейца» и рассказал остальнымо том, что франт в галстучке умеет за себя постоять.

Появился Маса, неся сапоги на верёвочке через плечо. С нимрядом ехала шагом Эшлин Каллиган. Её прекрасная вороная кобыла, на которуюФандорин обратил внимание ещё давеча, игриво перебирала точёными ногами – тоодним боком пройдётся, то другим.

Сзади, шагах в десяти, покачивался в седле Тед Рэттлер,мрачнее тучи. Не глядя на Фандорина, спрыгнул на землю, кинул поводья одному изпастухов и встал в сторонке. В эту сторону упорно не смотрел, но и уходить неуходил.

– Ваш бой сказал, что вы здесь! – закричалабарышня ещё издали. – За лошадьми, да? Куда ты, Сельма, куда? –прикрикнула она на свою лошадь, которая подошла к Эрасту Петровичу, потянуласьк нему бархатными губами и тихонько заржала.

Он потрепал её по белой звёздочке на лбу:

– Красавица, к-красавица.

– Никогда не видела, чтоб Сельма ластилась кчужому, – удивилась Эшлин, легко спрыгивая на землю. – У моей девочкихороший вкус. Ну хватит, хватит, уйди!

Она оттолкнула вороную, норовившую положить Эрасту Петровичуморду на плечо, а Маса мстительно сказал:

– Кому и кобыра невеста.

Эту поговорку он знал очень хорошо, ибо не раз слышал её отгосподина в собственный адрес.

– Я бы хотел приобрести выносливого, но не норовистогоконя, – объяснил Фандорин. – П-признаться, я не очень хороший ездок.Не то что ваши молодцы.

Как раз в этот момент в коррале грохнулся наземь объездчик,так и не усидев на мустанге. Дикий скакун пнул упавшего копытом, да ещё цапнулзубами за голову.

– Я хочу пони. У вас есть пони? – нервно спросилМаса.

– На ранчо «Две луны» всё есть. Эй, парни, хватитвозиться с Кидом, ему не впервой! – крикнула мисс Каллиган. –Приведите рыжую трёхлетку, которую я объездила на прошлой неделе. А бою мистераФэндорина подберите хорошего техасского пони. За всё про всё, вместе с сёдлами,я возьму с вас только восемьдесят долларов, – обратилась она к ЭрастуПетровичу. – Но если папа спросит, вы говорите, сто двадцать. Пойдёмте, явас с ним познакомлю.

– Рад, что в окружении дочери наконец появилсянастоящий джентльмен, а то вокруг вечно трётся всякое отребье.

Мистер Каллиган был очень похож на дочь, однако всё, чтоказалось в ней прелестным, шло его внешности не на пользу: и зелёные глазамутного бутылочного цвета, и ржаво-рыжие кудри, а россыпь веснушек смотреласьна лице как застарелая грязь. Голос у «скотского барона» был грубый и зычный,манеры самые незамысловатые (к примеру, в начале трапезы он запростовысморкался в салфетку и велел служанке подать другую). Однако с гостем старыйирландец старался быть очень любезным.

– Вы откуда родом?

– Из Москвы.

Скотопромышленника ответ нисколько не удивил.

– Как же, как же, самому там бывать не доводилось, нослышал о вашем городе много хорошего. Говорят, у вас там даже в июле колодцы непересыхают. Неужто правда?

– Совершённая п-правда, – с некоторым удивлениемответствовал Фандорин, отрезая кусочек от огромного, сочащегося кровьюбифштекса. Мясо было первоклассное, как в самом лучшем ресторане, разве чтонаперчено больше нужного.

Каллиган почмокал губами, одобряя московские колодцы.

– Для Техаса это большая редкость.

– П-при чём здесь Техас?

Наступила короткая пауза. Хозяин и гость в недоумениисмотрели друг на друга. Первым сообразил, что к чему, Корк.

– А, вы, стало быть, не из техасской Москвы, а той, чтов Айове? Я совсем про неё забыл. У меня когда-то работал один топхенд, оттудародом. Отлично управлялся с лассо.

– Нет, сэр, я из той Москвы, которая в России.

Про такую папаша красной жемчужины, по-видимости, не слыхал.Он сосредоточенно подвигал крепкими челюстями, а затем, рассудив, что светскойболтовни уже достаточно, перешёл к интересующей его теме.

– Работаете на полковника? Или просто приятель,приехали в горы поохотиться на коз?

– Работаю.

Эраст Петрович отодвинул тарелку и пригубил виски с содовойводой – очень хорошее, с дымком, по меньшей мере двадцатилетней выдержки.

– Каким ремеслом занимаетесь?

– Инженер.

Всё равно узнают, подумал Фандорин и осторожно прибавил:

– Но здесь я по иному делу. Мистер Стар попросил менявыяснить, что п-происходит в Дрим-вэлли. Вы наверняка слышали, там творятсястранные вещи.

Отец и дочь переглянулись.

– Болтают какую-то ерунду, – с деланнымбезразличием обронил Каллиган. – Про бандитов в чёрных платках, пробезголовое привидение… Но тамошней публике верить нельзя. Одни язычники, другиебезбожники.

– И вам неинтересно узнать п-правду? Ведь долина – этоваша собственность.

Корк хитро прищурил глаз:

– Хотите слупить с меня денег? Ну уж нет. Я вас ненанимал. Раз полковник платит, это его дело. Видала, Эш, какой ловкий? За однуработу двойной куш!

Девушка, надо отдать ей должное, слегка покраснела –засовестилась за папашу.