Но среди ночи он проснулся и крепко прижал ее к себе, словноэто была вся его жизнь и ее отнимали у него. Он обнимал ее, чувствуя, что всяжизнь в ней, и это на самом деле было так. Но она спала крепко и сладко и непроснулась. Тогда он лег на бок и натянул край мешка ей на голову и поцеловалее в шею, а потом подтянул шнур и положил револьвер рядом, чтобы он был подрукой, и так он лежал и думал в ночной темноте.

На рассвете подул теплый ветер, и Роберт Джордан слышал, какснег на деревьях подтаивает и тяжело падает вниз. Утро было весеннее. С первымже глотком воздуха он понял, что прошедшая метель — это обычная причуда горногоклимата и что к полудню снег стает. Потом он услышал стук лошадиных копыт;забитые мокрым снегом, они глухо топали на рыси. Он услышал шлепаньекарабинного чехла о седло и скрип кожи.

— Мария, — сказал он и тряхнул девушку за плечо, чтобы онапроснулась. — Спрячься в мешок. — И он застегнул одной рукой ворот рубашки, адругой схватился за револьвер и спустил предохранитель. Стриженая головадевушки нырнула в мешок, и в ту же минуту он увидел всадника, выезжающего из-задеревьев. Он весь сжался в мешке и, держа револьвер обеими руками, прицелился вчеловека, который приближался к нему. Он никогда раньше не видел этогочеловека.

Всадник теперь почти поравнялся с ним. Он ехал на крупномсером мерине, и на нем был плащ, накинутый на манер пончо, берет цвета хаки ивысокие черные сапоги. Из чехла, висевшего на седле справа, торчал приклад ипродолговатый магазин автомата. Лицо у всадника было юное, резко очерченное:еще мгновение, и он увидел Роберта Джордана.

Его рука потянулась вниз, к чехлу, и когда он низкопригнулся в седле, стараясь одним рывком выхватить автомат из чехла, РобертДжордан увидел у него слева на плаще красную эмблему.

Прицелившись ему в середину груди, чуть пониже эмблемы,Роберт Джордан выстрелил.

Выстрел громыхнул в тишине заснеженного леса.

Лошадь метнулась, словно пришпоренная, а молодой человекскользнул вниз, все еще цепляясь за чехол автомата, и правая нога у негозастряла в стремени. Лошадь понеслась по лесу, волоча его за собой лицом вниз,подкидывая его на неровностях почвы, и тогда Роберт Джордан встал, держаревольвер в правой руке.

Крупный серый конь галопом мчался между деревьями.Волочившееся тело оставляло за собой широкую полосу примятого снега, окрашеннуюс одной стороны красным. Из пещеры выбегали люди. Роберт Джордан нагнулся,вытащил из свертка брюки и стал натягивать их.

— Оденься, — сказал он Марии.

Он услышал шум самолета, летевшего высоко в небе. Впереди онвидел серого коня, остановившегося между деревьями, и всадника, который все ещевисел лицом вниз, застряв одной ногой в стремени.

— Пойди приведи лошадь, — крикнул он Примитиво, которыйбежал к нему. Потом: — Кто был на верхнем посту?

— Рафаэль, — крикнула Пилар из пещеры. Она стояла у входа,волосы у нее были еще не подобраны и висели двумя косами вдоль спины.

— Кавалерийский разъезд близко, — сказал Роберт Джордан. —Где он, ваш пулемет? Давайте его сюда.

Он слышал, как Пилар крикнула, обернувшись назад: «Агустин!»Потом она ушла в пещеру, и оттуда выбежали двое — один с ручным пулеметом наплече треногой вперед, другой с мешком, в котором были диски.

— Отправляйся с ними туда, наверх, — сказал Роберт ДжорданАнсельмо. — Ляжешь и будешь держать треногу, — сказал он.

Ансельмо и те двое побежали по тропинке, уходившей вверхмежду деревьями.

Солнце еще не вышло из-за гор; Роберт Джордан, выпрямившись,застегивал брюки и затягивал пояс, револьвер все еще был привязан у него ккисти руки. Потом он сунул его в кобуру на поясе, распустил петлю и надел еесебе на шею.

Когда-нибудь тебя удушат вот этой штукой, подумал он. Ну чтож, револьвер свое дело сделал. Он вытащил его из кобуры, вынул обойму, вставилв нее один патрон из патронташа на кобуре и вернул обойму на место.

Он посмотрел сквозь деревья, туда, где Примитиво, держалошадь под уздцы, высвобождал ногу кавалериста из стремени. Убитый висел,уткнувшись лицом в снег, и Роберт Джордан увидел, как Примитиво обшаривает егокарманы.

— Эй! — крикнул он. — Веди лошадь сюда.

Присев на землю, чтобы надеть свои сандалии на веревочнойподошве, Роберт Джордан услышал, как Мария, одеваясь, возится в мешке. Сейчас вего жизни уже не было места для нее.

Этот кавалерист ничего такого не ждал, думал Роберт Джордан.Он ехал вовсе не по следам и не только не был начеку, но не считал нужнымсоблюдать осторожность. Он даже не заметил следов, которые ведут к верхнемупосту. Он, должно быть, из какого-нибудь кавалерийского разъезда, их многоздесь, в горах. Но скоро его хватятся и придут сюда по его же следу. Еслитолько снег не растает до тех пор, подумал он. Если только с самим разъездомничего не случится.

— Ты бы пошел вниз, — сказал он Пабло.

Теперь все они вышли из пещеры и стояли с карабинами в рукахи с гранатами за поясом. Пилар протянула Роберту Джордану кожаную сумку сгранатами, он взял три и сунул их в карман. Потом нырнул под попону, разыскалсвои рюкзаки, открыл тот, в котором был автомат, вынул приклад и ствол, насадилложу, соединил их, вставил магазин, еще три положил в карман, запер замокрюкзака и шагнул к выходу. Полны карманы скобяного товара, подумал он. Толькобы не лопнули по швам. Он вышел из пещеры и сказал Пабло:

— Я пойду наверх. Агустин умеет обращаться с пулеметом?

— Да, — сказал Пабло. Он не сводил глаз с Примитиво, которыйвел лошадь. — Mira que caballo, — сказал он. — Полюбуйтесь, какой конь!

Серый весь взмок от пота и чуть дрожал, и Роберт Джорданпохлопал его по холке.

— Я поставлю его вместе с остальными, — сказал Пабло.

— Нет, — сказал Роберт Джордан. — Его следы ведут сюда.Надо, чтобы они вывели обратно.

— Правильно, — согласился Пабло. — Я уеду на нем отсюда иприпрячу где-нибудь, а когда снег растает, приведу обратно. У тебя сегодняхорошо работает голова, Ingles.

— Пошли кого-нибудь вниз, — сказал Роберт Джордан. — А намнадо пойти наверх.

— Это ни к чему, — сказал Пабло. — Туда верхом не проехать.Но мы сможем выбраться отсюда; кроме этой, я знаю еще две дороги. А сейчаслучше не оставлять лишних следов, на случай, если появятся самолеты. Дай мнеbota с вином, Пилар.

— Опять напьешься до бесчувствия? — сказала Пилар. — Вотвозьми лучше это. — Она протянула руку и сунула ему в карман две гранаты.