– Спасибо, – пролепетала она срывающимся голосом, дрожавсем телом. Никогда еще ей не приходилось подвергаться такой опасности: толпавышла из-под контроля, а рядом с ней не оказалось охраны. Если бы не подоспелГордон, она бы сильно пострадала, а то и погибла. Оба понимали, как им повезло.– Кажется, ты спас мне жизнь.

Она из последних сил боролась со слезами. Он тяжело дышал ипристально смотрел на нее.

– Не говори мне после этого, что мустанги опаснеелюдей. Лучше каждый день объезжать дикого жеребца. Что за бес в них вселился?Казалось бы, обыкновенные посетители субботнего родео, и вдруг... Стоит тебепоявиться, как все сходят с ума. Как это назвать?

– Массовым помешательством, что ли... Им нужно мнойзавладеть, даже если для этого придется разорвать меня на кусочки. Каждомучто-нибудь да достанется: кому клок от рубашки, кому прядь волос, кому ухо,кому палец... – У нее останавливалось сердце при воспоминании, как ее дергализа волосы, желая заиметь трофей. Она побывала среди безумцев.

Таня силилась улыбнуться, но оба не находили в ситуацииничего смешного. Они оставили Мэри Стюарт и Хартли отбиваться самостоятельно,но помочь им ничем не могли в отличие от полиции.

– Эти проклятые фотографы! – проскрежетал Гордон,обнимая ее и привлекая к себе. Ее рассказ о том, как с нее чуть было не снялискальп, вызвал у него гнев. – Если бы не они, ты бы добралась до своегоавтобуса и спаслась. Они специально устроили затор, чтобы была сенсация.

– И добились своего. Это гораздо интереснее, чемвыпытывать, заплатили ли мне за гимн.

– Вот черт!

Он удрученно покачал головой, уже представляя заголовок наполполосы: ТАНЯ ТОМАС – ПРИЧИНА БЕСПОРЯДКОВ В ВАЙОМИНГЕ. Довольно любой мелочи,чтобы превратить ее жизнь в ад. Оставалось гадать, как она это выносит.

– Неужели, этому есть оправдание, Тан?

Она видела на его лице искреннее недоумение. Он не понимал,зачем ей все это надо.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Иногда есть. Так ужя живу. Раньше я была близка к тому, чтобы отказаться от продолжения карьеры,но это значило бы, что они победили. Разве можно позволить им лишить менялюбимого дела только потому, что они стремятся испортить мне жизнь?

– Твоя правда. Но тебе надо все хорошенько взвесить. Тыдолжна как-то себя защитить.

– Я так и делаю. Дома у меня телохранители, колючаяпроволока, электронные ворота, камеры, цепные псы и все такое прочее. –Казалось, она считает все это атрибутами нормальной жизни.

– Не жизнь, а тюрьма! Я о другом. Лучше, чтобы людей неподмывало рвать тебе волосы всякий раз, когда ты выходишь купить мороженое. –Картина, свидетелем которой он только что стал, произвела на него неизгладимоевпечатление. Он переживал за нее всей душой, считая, что она живет внечеловеческих условиях.

– Давай-ка подъедем к телефону-автомату. – Ей нетерпелось позвонить Тому в автобус, сообщить, что ей повезло и она вбезопасности. Ее похитил друг. Она с улыбкой поведала Гордону о том, какойстрах обуял ее в тот момент, когда он схватил ее в толпе. Она почувствовала,что такой силище невозможно сопротивляться.

– Бедняжка! Я хотел всего лишь быстрее тебя увезти.

Он подвез ее к автомату на заправке и стал внимательнонаблюдать, как она набирает номер, надеясь, что ее больше никто не узнает. Томнемедленно схватил трубку. С ним в автобусе находились не только Мэри Стюарт иХартли, но и полицейские. Они знали, что она позвонит, если все обойдется. Хартлиуже догадался, что ее похитителем стал Гордон, но поостерегся делиться своейдогадкой. Полицейские услышали от них одно: на родео у нее были друзья, поэтомуможно надеяться, что она скрылась с ними. Услышав ее голос, Мэри Стюартоблегченно перевела дух.

– Ты цела? – крикнула она, все еще дрожа.

Ужас пережила не только Таня, но и остальные. Они получилинаглядный пример, чем является Танино существование.

– Цела. Вид, конечно, страшный, но кости не поломаны. Япросто перепугалась. Ты уж меня прости, Стью! Хартли, наверное, в бешенстве?

Она представила себе, как он негодует. До того как на нейженился Тони, многие знакомые мужчины отказывались появляться с ней вобщественных местах, говоря, что поход с ней в кино превращается в боксерскийматч......

– Что ты! – возмутилась Мэри Стюарт. – Ты же невиновата. Он негодует на прессу. Твердит, что завтра устроит разнос владельцугазеты и местной телекомпании.

– Пускай зря не старается. Я даже не уверена, чторебята здешние. Кто-то натравил на нас более крупных хищников. Я не заметила ихопознавательных символов. Но это не важно, у них все равно ничего не выйдет.Автобус сильно пострадал?

Мэри Стюарт оглянулась. Урон был значительный: безумцыутащили пепельницы, подушки, перебили посуду, сорвали занавески. Впрочем,непоправимых изъянов не заметно. Выслушав водителя, Мэри Стюарт сказала Тане:

– Том говорит, что это похоже на Санта-Фе, но не такплохо, как в Денвере или Лас-Вегасе. Неужели такое происходит с тобойрегулярно? – Мэри Стюарт всплеснула руками. – Бедная Таня! Что за кошмар!

– Более или менее, – спокойно ответила Таня. – Скороувидимся.

При этих словах Гордон прикоснулся к ее руке:

– Подожди давать обещания.

Он сам покраснел от своей дерзости. Хотел предложить ейкуда-нибудь заехать, чтобы выпить по стаканчику и прийти в себя, но не посмел.Лучше отвезти ее к себе домой и спокойно поговорить по душам у камина. Емубольше не хотелось показываться с ней на людях. Она слишком настрадалась, итеперь самое время привести ее в себя крепкими объятиями. Кто знает, что моглобы за этим последовать...

Прочитав его мысли, Таня улыбнулась и кивнула:

– Не волнуйся за меня. Возможно, вернусь поздно. Я внадежных руках.

Мэри Стюарт поняла.

– Значит, встретимся только завтра? – предположила онас усмешкой.

Таня рассмеялась:

– Не знаю, что и сказать... Передай привет Зое и скажией, что она правильно сделала, оставшись дома. Еще раз передай Хартли моиизвинения.

– Хватит оправдываться! Мы все понимаем тебя. Передаймою благодарность своему другу. Он постарался на славу.

– Он вообще славный, – согласилась Таня и улыбнуласьГордону из телефонной будки.

– Мне тоже так кажется, – тихо ответила Мэри Стюарт. –Береги себя, Тан. Мы тебя любим.

– Я тоже тебя люблю, Стью. Спокойной ночи.

Таня повесила трубку и обернулась. Гордон ждал этогомомента, чтобы заключить ее в объятия. Постояв так довольно долго, он посадилее обратно в грузовик и повез к своему домику на ранчо позади загона. Тихоостановившись, он выключил фары.