– Не знаю, а что? – Мэри Стюарт решила, что емуизвестно что-то неведомое ей.

– Просто странноватое сочетание: она – самаутонченность, а он – обитатель совсем иного мира. Представляю, какая у неесложная жизнь! Такое не очень-то просто вынести.

– Верно, – согласилась она. Впрочем, Гордон напоминалей Бобби Джо, только более зрелого, умудренного жизненным опытом. Она былауверена, что это улавливает и Таня, пусть неосознанно. – Между прочим, он –копия ее первого мужа. И потом ее утонченность – только видимость. На самомделе она со всеми потрохами принадлежит к его миру. Все остальное в ее жизни –чистая случайность. В глубине души она так и осталась техасской девчонкой. Ктознает – может, из этого выйдет толк.

Разве кто-то в силах что-либо предсказать? Все происходит поволе случая. Может статься, Танин роман закончится полным разочарованием. МэриСтюарт искренне надеялась на лучшее.

Как бы откликаясь на ее мысли, в поле ее зрения появилсяГордон. Он забрался на брусья над загонами и наблюдал оттуда за Таней, ужесевшей на лошадь и что-то говорившей церемониймейстеру.

Любуясь ею, он все еще не мог поверить в свою удачу,постоянно твердил себе, что все это происходит не с ним. Так не бывает! Такиелюди, как Таня Томас, не прыгают запросто в седло и не скачут вместе с простымиковбоями навстречу закату. Не исключено, что для нее это всего лишь игра,отпускное развлечение. Но разговоры с ней служили подтверждением ееестественности и искренности. Он верил каждому ее слову. Недаром они просиделиу ее домика до трех часов утра, болтая, обнимаясь и целуясь. Сейчас ейдостаточно было сделать по арене один круг, чтобы успокоить публику. С трибунраздалось несколько выкриков, кто-то из поклонников выкликал, как заведенный,ее имя, но ей хватило одного взгляда в сторону крикунов – и наступила тишина.Она обладала поистине харизматической силой.

Потом Таня исполнила гимн, как обещала, и «Боже, благословиАмерику». На трибунах заливались слезами. Ее сильный голос обволакивал всех доодного и достигал небес; даже Гордон пару раз утер глаза. Она широкоулыбнулась, помахала всем рукой, заставила лошадь сделать изящный пируэт игалопом покинула арену. Изданный ею при этом техасский клич окончательно свелпублику с ума. Все разом вскочили, словно с намерением кинуться за ней следом.

На сей раз она проявила осмотрительность и вовремя скрыласьиз виду. Чмокнув церемониймейстера в щеку и поблагодарив его за предоставленнуювозможность исполнить две песни, она буквально растворилась в толпе.

Никто не заметил, как она стянула красную тенниску изавязала ее на талии. Под красной тенниской обнаружилась белая. Преображениебыло мгновенным. Она поспешно закинула волосы назад, скрутила их в хвост иперехватила резинкой.

К загону подошла уже совершенно другая женщина. Гордон дажевздрогнул от удивления.

– Да ты волшебница! – проговорил он восхищенно. Онстоял так близко к ней, как только было возможно, и сгорал от желаниянаброситься на нее с поцелуями.

– На том стоим. – Она сорвала с его головы ковбойскуюшляпу и надвинула ее себе на лоб, окончательно став неузнаваемой.

– Молодчина! – Он облегченно перевел дух. – Это былопотрясающе! – Он имел в виду ее исполнение.

– Я всегда считала, что национальным гимном надо бы провозгласить«Боже, благослови Америку», а не «Звездно-полосатый флаг». Обожаю эту песню!

– А я обожаю все, что угодно, лишь бы в твоемисполнении, – признался он, по-прежнему не веря в свое везение. – Что бы ты низапела, хоть колыбельную, у меня тут же глаза на мокром месте.

– Приятно слышать, – отозвалась она, обволакивая еголасковым взглядом.

Гордон предложил ей глоток пива. Здесь, у загона с бычками,с бутылкой в руке, она выглядела настоящей спутницей ковбоя.

– Танни, ты сводишь меня с ума!.. – прошептал он.

Она усмехнулась:

– Не буду говорить, что ты делаешь со мной.

Какое-то время они вместе следили за ходом родео, потом онавернулась к своим, чтобы не причинять им волнений.

– Осторожнее! – сказала Гордону напоследок. – Пустьтвоя лошадь зарубит себе на носу: если она сделает тебе больно, я вернусь ипристрелю ее.

– Будет исполнено, мэм! – отчеканил он.

Она вернула ему шляпу. Наступил самый удобный момент дляпоцелуя, но он постеснялся. Если бы поблизости случился фоторепортер, снимокмгновенно обошел бы все газеты. К тому же он опасался, как бы среди зрителей неоказалось Шарлотты Коллинз. Да и ковбои не отказались бы от удовольствияпосплетничать. Оба знали, что лучше сохранить свои отношения в тайне.

– Постараюсь наведаться к тебе позднее, – пообещалаона. – Если не получится, сам загляни на огонек.

Он еще раньше обещал, что вечером будет у нее. Им нравилосьболтать и целоваться при свете луны. Встреча была назначена и на следующееутро: они приедут в Муз по отдельности, там встретятся и проведут вместе весьдень. Ему хотелось показать ей миллион прелестных местечек.

Пожелав удачи, она вернулась на свое место – к заждавшимсяМэри Стюарт и Хартли. Те потеряли ее из виду в тот момент, когда она покинулаарену. Только сейчас, увидев ее в белой майке и с зачесанными назад волосами,сообразили, в чем фокус.

– Умница! – похвалила Мэри Стюарт Таню и тут жеспросила, где она была, хотя и догадывалась.

– В загонах с бычками, – ответила Таня с техасскимакцентом, вызвав у Мэри Стюарт приступ хохота.

– Помнится, когда-то ты не умела говорить иначе. Как жемне это нравилось!

– С тех пор меня испортили большие города.

Несмотря на перемену в ее облике, публика вокруг ужеперешептывалась и показывала на нее пальцами. Мэри Стюарт надела ей на головусвою новую голубую шляпу, и Таня облегченно спряталась под полями отлюбопытных, опустив глаза.

Она напряженно ждала появления Гордона. На сей раз онвыступал без седла, что было более опасно. Таня не могла без испуга смотреть,как дикий конь подбрасывает его в воздух, грозя убить. Все шло гладко, покамустанг не взмыл в воздух и не врезался в ворота загона. Он был готов на все,даже на самоубийство, лишь бы избавиться от цепкого седока.

Сбросив Гордона, он волочил его за собой футов пятьдесят,пока не вмешались помощники. Гордон покинул арену сгорбленным, с повисшейрукой. Правда, в последний миг он обернулся и помахал здоровой рукой. Танязнала, что этот жест обращен к ней и является просьбой не беспокоиться.

Ей хотелось броситься вниз, найти его, выяснить, не сильноли ему досталось, но это значило бы привлечь к себе всеобщее внимание, поэтомуона осталась сидеть. Он вскарабкался на прежнее место. Было видно, какую больпричиняет ему поврежденная рука. Ведущий поздравил его с отличным выступлениеми присудил второе место по очкам. Это была победа, но завоеванная дорогойценой.