— А вам известно, почему папа это сделал? Она несводила глаз с Артура. Этого момента Хилари ждала всю жизнь.

— Папа это сделал, потому что у мамы был роман с вами,и она в этом призналась…

Хилари говорила, а сама словно слышала голоса из прошлого.Казалось, она погрузилась в другой мир, вспоминая ту страшную ночь.

— Мама сказала, что папа ей изменяет много лет сразными женщинами… партнершами по спектаклям, говорила она… а он сказал, чтоэто не правда… что она все выдумывает… она сказала, что у нее естьдоказательства, что знает, с кем он только что ездил в Калифорнию… с кемпроводил прошлую ночь, и добавила, что теперь ей на это наплевать, потому что унее тоже есть кто-то, и если он не исправится, она уйдет и заберет нас к этомумужчине. Папа ответил, что убьет ее, если она так сделает… а мама смеялась… ещеон сказал, что не позволит нас забрать… мама продолжала смеяться… а потомсказала, с кем у нее роман…

Слезы мешали Хилари говорить, но она уже не моглаостановиться:

— Она ведь сказала правду, Артур?.. Правду?! —Хилари обратилась к сестрам:

— У нее был роман с Артуром, лучшим папиным другом, ипапа сказал, что убьет ее за это, а она только смеялась. Когда он сказал, чтоне разрешит нас забрать, мама объявила, что все равно только две из насявляются его дочерьми…

В столовой воцарилась гробовая тишина. Артур откинулся наспинку стула, словно пораженный молнией. Дальше Хилари говорила уже тихо. Онасделала то, ради чего приехала.

— Мама сказала, что Меган — ребенок Артура, —произнесла она мрачно, с презрением глядя на старика. — И тогда папа убилее.

Обессиленная, она плача опустилась на стул. Александраобняла ее за плечи.

— Я не знал… она мне никогда не говорила, —пролепетал Артур и растерянно посмотрел на Меган. — Поверь мне, я не знал.Я всегда думал, что ты его дитя, как и остальные… — Он расплакался, а Меган,казалось, была в полном шоке. — Если бы я знал… — виновато произнес Артур,обращаясь ко всем присутствующим.

Но Хилари, посмотрев на него, только покачала головой:

— Что бы это изменило? Думаешь, ты бы ее забрал, а насоставил прозябать? Нет, ты бы и этого не сделал. Ты не был защитником ни мамы,ни собственного ребенка, ты предал своего лучшего друга и своим поступком убилобоих. У тебя на руках их кровь… и наша. Без тебя наша жизнь была бы совсемдругой. Как все эти годы тебя не мучила совесть? Как ты мог защищать отца,после того как предал его?

— Хилари, он умолял меня… Я не хотел… Упрашивал егосогласиться на другого адвоката. Но он был против. И, по правде говоря, он нехотел жить после смерти вашей мамы… — Его голос понизился до шепота. — Ятоже… Для нас обоих жизнь потеряла смысл… Я горячо полюбил ее, как тольковпервые увидел.

По щекам Артура катились слезы. Меган изумленно глядела нанего. Он теперь был не просто другом семьи. Он был ее отцом.

Хилари же смотрела на Артура бесстрастно, словно впервые еговидела. «Он старый, смертельно больной человек, — думала она. — Чтосделано, то сделано. Для него и так все кончено, чья бы кровь ни была у него наруках. Кровь эта давно высохла… все в прошлом…»

Она встала и, глядя на него сверху вниз, произнесла:

— Я приехала, чтобы сказать тебе, как тебя ненавижу. Нознаешь, Артур, как ни странно, теперь мне кажется, что это уже не имеетзначения.

Она почувствовала на плече руку Александры и, повернувшись,посмотрела на сестер:

— Я когда-то очень сильно любила вас обеих… Но, можетбыть, это тоже отошло в слишком далекое прошлое?

Пережитые эмоции утомили ее. Хилари казалось, что она опустошенаи не в состоянии ничего ни брать, ни давать. Однако как Александра, так и Меганни за что бы ее теперь не отпустили. Именно Меган заговорила первая:

— Для всех нас это далекое прошлое, но мы все жеприехали. Я вас не помнила и не знала, что мистер Паттерсон — мой отец. Мыприехали, чтобы отдать дань прошлому, но и начать новый этап в жизни. У настеперь другие родители, у каждой своя жизнь, свой круг близких людей. Напротяжении этих тридцати лет мы жили не в вакууме, и ты тоже… — Это был тихий упрек,но он попал точно в цель. — Ты не можешь так просто бросить нам на колениэту бомбу и уехать. Ты обязана помочь нам залечить раны, как и мы обязаныпомочь в этом тебе. Именно ради этого мы сюда и приехали.

Меган глядела на старшую сестру с надеждой и печалью. Джонмолчал, хотя очень хотел ободрить Хилари. Все рухнуло бы, если б она сейчасуехала. Прежде всего навсегда рухнула бы ее жизнь. Ей необходимо было остаться,несмотря на Артура, остаться ради сестер.

Хилари посмотрела на Александру, словно ждала от нееподтверждения. Александра кивнула и тихо произнесла:

— Пожалуйста, Хилли, останься. Я этого так долго ждала…

Все они пошли на риск, заплатили высокую цену. Сама онаоказала неповиновение мужу, которое, вероятно, дорого будет ей стоить, — ивсе ради того, чтобы увидеться с сестрами.

— Всем нам потребовалась большая смелость, чтобы сюдаприехать. Мой муж запретил мне отправляться в это путешествие… Я даже не знаю,пустит ли он меня на порог, когда я вернусь. А моя мама… то есть женщина,которую я считаю своей мамой, прилетела со мной — она очень боится этойвстречи, боится, что теперь, когда я встречусь с вами, вдруг потеряет меня…

Меган согласно кивала, слушая сестру. Ревекка очень бояласьрезультатов свидания приемной дочери с сестрами. Накануне вечером они целый часговорили по телефону, и Меган обещала сразу же по окончании встречи позвонитьей и все рассказать.

— Ты потеряла больше, чем любая из нас, Хилари, но тыне одинока, мы тебя любим, мы нуждаемся в тебе. Ты не можешь отвернуться отнас.

Снова обняв старшую сестру, Александра тихо заплакала идобавила:

— Я тебя не отпущу!..

Хилари какое-то время стояла неподвижно, а потом обнялаАлександру…

«Откуда Акси могла знать, какой была моя жизнь, —подумала она. — Я не могу ее винить и Меган тоже, а может быть, даже иАртура… Он поступил глупо и жестоко поплатился за это».

Артур, горестно глядя на Хилари, спросил:

— Вы меня когда-нибудь простите, вы все? Хилари,помолчав, ответила:

— Не знаю. Я сама не понимаю, что чувствую. ОбнимаяАлександру, Хилари ласково посмотрела на Меган.

— Я все равно рад, что вы приехали. Вы имеете правобыть вместе. И если бы я был более сильным человеком, я бы не подчинился моейжене и сам бы вас всех растил. Я хотел так сделать, но она возражала, я нерешился пойти ей наперекор. Теперь я очень жалею об этом, но ничего неподелаешь"

Он печально посмотрел на Хилари, а затем на Меган, своюдочь: