— Или с нами, в гостинице, — предложилаАлександра. Но Меган уже приняла решение.

— Я бы с удовольствием и всегда буду рада к вамприехать, но мне нужно остаться здесь еще на несколько дней. Ему сегоднягораздо хуже. — Она показала глазами наверх. — Я хочу быть здесь,если что-то случится.

Было очевидно, что развязка наступит очень скоро. Иединственное, что она могла теперь сделать как дочь, это быть с ним в смертныйчас. Потом, когда они гуляли в саду, Меган пыталась объяснить Александре своичувства:

— Он такой слабый, такой раздавленный, словно ужепереступил черту. Я знаю, что Хилари ненавидит его за малодушие, но у меня кнему претензий нет. Моя жизнь сложилась хорошо. Я люблю тех, кого всегдасчитала своими родителями. А он для меня как запоздавший подарок, как кто-то,кто мог бы когда-то для меня много значить, но не теперь. Единственное, что ямогу для него сделать, это проститься с ним и помочь ему тихо уйти. Если у меняэто получится, я буду счастлива.

— Тогда так и поступай, Меган, — ласково улыбнуласьей Александра. Младшая сестра почему-то напоминала ей дочерей.

Ужин проходил в уютной, спокойной обстановке. Экономка былаочень тактична и большую часть времени отсутствовала. В конце концов разговор усестер зашел о Джоне Чепмене.

— Я подумала, что он собирается на меня напасть, когдаворвался в мой кабинет, — смеясь, сказала Хилари.

Александра улыбнулась и, по своему обыкновению, зарделась:

— А я, когда его в первый раз увидела, подумала, что оночень интересный мужчина.

— Я тоже, — призналась Меган. Три женщины веселорасхохотались и принялись строить предположения насчет его жены.

— Кажется, он сказал, что разведен, — нахмурилаброви Александра, пытаясь вспомнить точно, но Хилари только пожала плечами.

Она годами никому не открывала сердце, достаточно, чтооткрыла его двум сестрам. Это были изнурительные сутки, но они закончилисьвозвращением домой, в теплое, уютное жилище. Их корабль наконец обрелбезопасную гавань.

На следующий день они долго разговаривали, сидя на веранде;обещали писать друг другу, приезжать в гости. Прощаясь, ни одна из них не моглаудержать слез.

Хилари и Александра долго из машины махали Меган, пока непотеряли ее из виду. Меган обещала но пути в Кентукки задержаться в Нью-Йорке ипоужинать с ними.

Александра перед отъездом зашла на цыпочках к Артурупопрощаться, но он спал после укола — лицо его разгладилось и приобрелоумиротворенное выражение. Хилари стояла у двери и наблюдала. Ей нечего было емусказать.

Посмотрев на крестного некоторое время, она повернулась и пошлавниз, к машине.

— Как ты думаешь, он скоро умрет? — спросилаАлександра по дороге в Нью-Йорк. Ей было жаль Артура в его одиночестве, и онабыла рада, что Меган решила с ним остаться.

— Возможно. Он сделал то, что хотел.

В тоне Хилари не было теплоты, но по крайней мере уже небыло злости.

В гостиницу они приехали перед ужином. Александранастаивала, чтобы Хилари зашла и познакомилась с девочками и Маргарет.

Хилари сначала отнекивалась, ссылаясь на то, что ей надопереодеться, что уже поздно, хотя на самом деле просто боялась знакомиться ссемьей Александры, не зная, что ожидать от этой встречи, но в конце концовпошла с ней наверх. Они замечательно смотрелись рядом — совсем разные, но вчем-то неуловимо схожие, связанные кровными узами женщины.

Александра открыла дверь апартаментов своим ключом ипочувствовала, как напряглась Хилари при виде бегущей к ним Аксель.

— Привет, моя радость, смотри, кто со мной приехал!

Аксель остановилась как вкопанная и вытаращила глаза начерноволосую женщину, замершую на пороге со слезами на глазах.

— Кто это?

— Это моя сестра, — ласково сказала Александра ивзяла Хилари за руку. — Мы давно-давно не виделись. И у нас есть еще однасестра, ее зовут Меган… Но она не смогла сегодня приехать. Познакомься, этотвоя тетя Хилари.

Аксель медленно подошла. Хилари, рыдая, обняла ее и, не всилах ничего сказать, только шептала слова из далекого прошлого:

— Ох, Акси, Акси.

Затем подошла Мари-Луиза, чинно ее поцеловала, и Хилариобратила внимание, насколько действительно девочка на нее похожа. Можно былосказать, что это ее дочь.

С Маргарет они обменялись рукопожатием. Александрапредставила их друг другу;

— Маман, это Хилари. Хилари, это моя мама — Маргарет деМориньи.

И вдруг все три женщины расплакались; Маргарет заключилаХилари в объятия, словно еще одну свою дочь.

— Как вы обе себя чувствуете? Я за вас такбеспокоилась!

Александра улыбнулась и вытерла глаза. Хилари сделала то жесамое, а потом обратилась к девочкам:

— Вы, наверное, думаете, что мы помешались, но я простоочень-очень давно не виделась с вашей мамой.

— Почему? — спросили девочки в один голос. Для нихвсе это было не очень понятно.

Александра посадила Аксель на колени и, переводя взгляд снее на Мари-Луизу, потом на Хилари и свою мать, объяснила:

— Давным-давно с нами приключилась очень печальнаяистория, и мы больше не виделись с тех самых пор, как мне было пять лет,столько, сколько тебе, Аксель. Хилари росла в таких местах, где ей было оченьплохо. Мы очень тосковали друг без друга, но до сих пор никак не могли встретиться.

— А-а! — сказала Аксель, будто теперь все поняла,и тут же поделилась тем, что волновало ее:

— А мы вчера ходили в зоопарк, а потом были вмюзик-холле «Радио-Сити»!

Все засмеялись. Маргарет заказала в номер шампанского и,пока Александра укладывала девочек спать, тихо сказала Хилари, что очень рада,что встреча прошла хорошо и ее опасения не оправдались.

— Александра вас очень любит, — успокоила ееХилари, которой очень понравилась эта женщина. Она сразу почувствовала в нейдушевное тепло, легкость и замечательное чувство юмора. — Она нам всерассказала о вас и вашем покойном супруге. Ничто не может изменить ее чувств квам и того, что вы для нее сделали. В ее сердце вы всегда останетесь ееродителями.

От этих слов Маргарет снова прослезилась. Она с благодарностьюпохлопала Хилари по руке и спросила;

— А Анри? О нем она говорила? Хилари кивнула.

— Он не звонил с самого нашего отъезда. Он все этовоспринял очень плохо. Для него это был сильный шок, и я думаю, Александра неправильно сделала, что сказала ему.

— По-моему, она хочет, чтобы ее приняли такой, какаяона есть. Для нее это очень важно. И я не могу с этим не согласиться. Емупридется привыкнуть. Как и нам всем.