Маргарет грустно улыбнулась:

— Ты не знаешь ее мужа.

— О чем речь? — поинтересовалась Александра. Онатолько что уложила дочек спать, несмотря на их протесты и желание пообщаться стетей. Но Александра пообещала им организовать это на следующий день.

— Кстати, девочки хотят завтра обедать с тобой. Тысвободна?

— Для вас? Черт возьми, конечно, да! — улыбнуласьХилари.

Ей самой не терпелось показать девочкам телекомпанию,сводить их на ленч и на ужин в ресторан «21». Внезапно она стала тетей и былаизумлена тем, что ей это нравится.

Сестры составляли план на следующий день, а Маргарет слушалаих и улыбалась. На прощание она по-матерински поцеловала Хилари, а когда таушла, заглянула в глаза Александре и спросила:

— Ты счастлива, дорогая? Александра кивнула:

— Да. Для меня очень важно, что я повидала сестер. Дажеважнее, чем я думала. Я так рада, что мы встретились. — И, крепко обнявМаргарет, добавила:

— И очень рада, что ты приехала со мной.

— Я тоже рада.

Маргарет с трудом сдерживалась, чтобы снова не расплакаться.Все они и так пролили много слез за прошедшие несколько дней.

Потом Александра рассказала ей о Меган.

— Какое потрясение для мистера Пэттерсона! —ужаснулась Маргарет.

— Еще бы. Я думала, он этого не вынесет. Меган осталасьс ним на несколько дней. Она считает, что дольше он не проживет. Это печально, номистер Паттерсон, как говорит Хилари, сделал свое дело и теперь может с миромуйти, обретя перед смертью дочь.

Ленч, состоявшийся на следующий день, удался на славу.Маргарет, правда, на нем не присутствовала — у нее были свои дела, но девочки итак прекрасно провели время и обществе мамы и тети.

Впервые пожертвовав работой, Хилари удалось даже высвободитьсебе вторую половину дня, и они пошли в парк, а потом в «Плаза» пить чай.

Глядя на то, как девочки уплетают французское печенье,Хилари и Александра рассуждали о том, что, если бы их родители не умерли, онитак и жили бы в комфорте на Саттон-Плейс, а их отец, актер первой величины,наверняка тоже водил бы их полдничать в «Плаза».

— Мы никогда не узнаем, как все бы сложилось, правда,Акси? Но ведь и то, что есть сейчас, неплохо, — улыбнулась Хилари.

Из «Плаза» они пешком пошли в гостиницу, где вечером всевместе поужинали. К себе в квартиру Хилари вернулась усталая, она не привыкла кобщению с детьми, и хотя племянницы ее были прелестны, усталость после общенияс ними была не меньше, чем после дня работы в офисе.

Открывая дверь, она услышала телефонный звонок.

К ее удивлению, это оказался Джон Чепмен. Час назад емузвонила Меган и сообщила, что Артур тихо скончался во сне и похороны состоятсячерез два дня в Коннектикуте.

Меган в связи с этим продлила свое пребывание там.

— Я подумал, что надо тебя поставить в известность. Ямогу отвезти тебя на похороны.

Хилари подумала и покачала головой:

— Нет, Джон. Я думаю, что мне не стоит туда ехать.

— Ты все еще сердишься на него?

— Может, и нет. Не знаю. В любом случае это теперьпрошлое. Просто я не считаю нужным там присутствовать.

Джон оценил ее честность, он был рад, что представиласьвозможность позвонить ей, пусть даже по такому печальному поводу.

— Как прошел уик-энд?

— Он был самым счастливым в моей жизни. Необыкновенным.А сегодня я всю вторую половину дня провела с моими племянницами. Девочкипрелестны, и Александра тоже. И Меган. — Смущенно Хилари добавила:

— Спасибо тебе, Джон, за все, что ты сделал, чтобы мыснова встретились.

Она была гораздо более благодарна ему, чем Артуру.

— Мистер Паттерсон сделал это возможным. Я всего лишьвас разыскал, — ответил Джон, мысленно добавив про себя: «Еще я думал отебе днем и ночью, волновался за тебя и твоих сестер, не спал по ночам». —Я хотел спросить… хотел спросить, не сходишь ли ты со мной как-нибудь на ленч?Скажем, позже, на этой неделе, после того, как я вернусь из Коннектикута?

Он вдруг ощутил робость, словно был пятнадцатилетнимподростком. Его самого это рассмешило.

— Может, это глупо звучит, но я по тебе скучаю. Джонзамолчал. Его слова тронули Хилари. Ее душа вдруг откликнулась на нежность,боль и переживания других людей. Она чувствовала в Джоне силу и теплоту, и этовсколыхнуло в ней целую волну новых чувств.

Уик-энд подарил ей нечто, чего она не знала на протяжениитридцати лет, — любовь. Под ее живительным влиянием Хилари расцвела,словно долго лишенный солнечного света цветок.

— Я очень за тебя переживал.

Джону легче было признаться ей в этом по телефону, чемсказать лично.

— Почему? — В ее голосе зазвучалоудивление. — Ты же меня даже не знал?

— Знал. В некотором смысле. Я знал тебя лучше, чеммногие родители знают своих собственных детей. — Он убеждал себя, что этобезумство — говорить ей такие вещи, но почему-то не мог остановиться. —Ты, наверное, думаешь, что я спятил.

— Вроде того, — рассмеялась она. — Но спятилв хорошем смысле. Похоже, что ты слишком близко к сердцу принимаешь своюработу.

— Не всегда. Но на этот раз действительно. Когда можнопригласить тебя на ленч? — Он решил действовать. — Как насчетчетверга?

Хилари улыбнулась:

— Отлично.

«Что бы ни было, — подумала она, — я все отменю,может, даже встречу с Александрой», а вслух добавила:

— Где мой кабинет, ты знаешь. Оба рассмеялись.

— Я за тобой зайду в четверть первого. А если немногоопоздаю, не волнуйся. Иногда мне бывает сложно вырваться с работы.

Но Хилари, в отличие от Саши, хорошо это понимала. Она частосама сталкивалась с такой же проблемой.

— Не беспокойся, будем считать удачей, если я незастряну на каком-нибудь совещании. Я постараюсь к двенадцати освободиться,чего бы мне это ни стоило.

Хилари рассмеялась.

Попрощавшись, Джон с улыбкой положил трубку. Два дня,отделявшие его от встречи с Хилари, казались ему вечностью.

Как Хилари и предполагала, Александра поехала на похороныАртура главным образом для того, чтобы быть рядом с Меган. А потом они и Джонна лимузине вернулись в Нью-Йорк, и вечером три сестры в последний раз ужиналивместе. Меган в полночь улетала в Кентукки.

Александра познакомила ее с Маргарет и девочками. Вечерпрошел очень мило, хотя Меган была несколько подавлена. Для нее эта неделя быластранной: она вдруг обнаружила своего отца, которого прежде не знала, а потом,пару дней спустя, он умер у нее на руках. Но самым большим подарком, который оней оставил, были две ее сестры.