— Но я рада, что приехала сюда.

Она посмотрела на обеих сестер, и на глазах у нее сновапоявились слезы, потом опять поглядела на Джона. Тогда он, не дожидаясьприглашения, привлек ее к себе и заключил в объятия.

— У тебя теперь все будет хорошо, Хилари, все будетпросто замечательно.

Его голос тронул в Хилари те чувствительные струны в душе, окоторых она и не подозревала. Она с сожалением отстранилась и со смущеннойулыбкой взглянула ему в глаза:

— Заходи ко мне на работу.

— Хорошо. Может, как-нибудь вместе пообедаем. Хиларикивнула, не в силах вымолвить ни слова; ей пришлось отвернуться, потому чтослезы текли у нее по лицу. После стольких лет одиночества она была окруженалюдьми, которых горячо любила и которые, похоже, любили ее.

На этот раз Александра обняла се и стала гладить по волосам,успокаивая сестру.

Они проводили Джона до машины и помахали ему вслед, а потомвернулись наверх. Хилари в своей комнате переоделась в халат и пришла кАлександре, у которой сидела Меган.

Они болтали о Париже и Кентукки, о юге Франции, обсуждаливопрос, стоит ли Меган заводить детей. Она опасалась, что это может повредитьее карьере, Александра же сказала, что для нее это самая большая радость.

Хилари больше слушала сестер, все еще с трудом привыкая кмысли, что они воссоединились. Не верилось, что все они снова вместе иразговаривают как ни в чем не бывало.

— Я никогда не хотела иметь детей и не жалею обэтом, — соврала Хилари и тут же вспомнила про аборт. — Не знаю, может,и хотела, когда была моложе. Теперь все равно уже поздно.

— А сколько тебе лет? — нахмурилась Меган,прикидывая в уме: «Мне тридцать один, а Хилари… на восемь лет старше».

— Тридцать девять.

— В наши дни многие женщины в твоем возрасте , как раз ирожают первого ребенка. В развитых странах, во всяком случае. — Онаулыбнулась. — Там, где я работаю, матерями становятся в двенадцать итринадцать лет, эдакие дочки-матери.

Там был совершенно другой мир, столь отличный от этогоудобного дома в Коннектикуте и образа жизни, который вели ее старшие сестры.Вдруг Меган рассмеялась:

— Скажите, а разве не удивительно, что мы такие разныеи все равно такие похожие?.. Я живу в горах Кентукки, ты в чудном доме вПариже, в каком-то замке, лето проводишь на вилле на юге Франции, ты… — онаобратилась к Хилари, — ты, по сути дела, руководишь телекомпанией. Развеэто не удивительно?

— Вы бы еще больше удивились, — тихо сказалаХилари, — если бы видели меня двадцать пять лет назад. Моя жизнь былатогда далеко не из приятных.

— А какой она была? — решилась спросить Меган.Мало-помалу, в течение следующих двух часов Хилари, часто прерывая свой тяжелыйрассказ, поведала все, ничего не приукрашивая и не скрывая — ни мерзостей, нибезобразий, ни трагедий, ни жестокостей. То, что она смогла поделиться ссестрами своими переживаниями, принесло ей большое облегчение. И если раньшеона защищала их, то теперь Меган и Александра утешали ее.

Потом Меган рассказывала свою историю — о забастовках вМиссисипи, о том, как ее отца обстреляли и ранили в одну из дождливых ночей вВосточной Джорджии, какие ее родители порядочные люди и как они преданы своемуделу, как она их любит.

Александра, в свою очередь, рассказала о Маргарет, Пьере,своей жизни с Анри, опасениях, что он может подать на развод.

— Он будет круглым дураком, если так поступит! —возмутилась Хилари, тряхнув черными волосами.

Этот жест вызвал у Александры волну воспоминаний детства.

— Но он так озабочен чистотой своей родословной, анаша, ты ведь согласишься, несколько экзотична для человека вроде моего мужа.

Все три рассмеялись. Проговорили они до рассвета и, зевая,разошлись спать.

Спали они до полудня. Первой проснулась Александра.

Она позвонила матери и дочерям в гостиницу и, не застав их,попросила передать, что все в порядке и что вернется в воскресенье вечером. Ещеона подумала, не позвонить ли Анри, но что сказать ему, не знала, поэтому опятьпошла наверх, приняла душ и оделась, а когда снова спустилась на первый этаж,там уже была Меган — в извечных джинсах, белой блузке и с лентой в волосах. Онабыла больше похожа на юную девушку, чем на врача, что Александра ей и сказала.

Они поболтали за кофе с печеньем, потом пришла медсестра исообщила, что у Артура была очень тяжелая ночь.

Меган поднялась его проведать.

В это самое время завтракать спустилась Хилари — босая, вшортах и шелковой блузке, с волосами, собранными в тугой пучок. Она выгляделагораздо моложе, чем накануне.

«Так, наверное, случилось со всеми нами, — подумалаАлександра. — Мы возвращаемся в прошлое и молодеем, потому что избавляемсяот того, что нас угнетало. Меня угнетал страх, что Анри подаст на развод иникто меня больше не полюбит. Но даже если он так сделает, у меня же есть мамаи дочки, а теперь еще и сестры, которые всегда помогут. Теперь я этого уже небоюсь». Действительно, она прекрасно себя чувствовала и впервые за долгое времяне ощущала страха.

— Поздновато мы вчера легли, тебе не кажется? —улыбнулась Хилари, отхлебывая кофе. — А что сегодня будем делать? Мы так,чего доброго, до завтрашнего вечера заговорим друг друга насмерть.

Обе рассмеялись. Александра задумчиво посмотрела на нее:

— Ты здесь только до завтрашнего вечера?

— Да. У меня в понедельник утром запланирована важнаявстреча. А ты?

— Я тоже должна завтра вечером вернуться в Нью-Йорк. Я оставилав гостинице маму с Аксель и Мари-Луизой. Думаю, к завтрашнему вечеру они еевымотают до предела. Хотя она их и очень любит, все равно это утомительно.

Александра сделала паузу, думая о Маргарет и о том, как онабеспокоится за результат их встречи.

— Еще мне надо вернуться, чтобы успокоить ее. Мамабоится, что потеряет меня после свидания с вами. Хилари с улыбкой кивнула:

— Если хочешь, я тебя подвезу. Можем на неделегде-нибудь поужинать или пообедать.

Она с надеждой посмотрела на сестру, как застенчивый ребеноксмотрит на нового друга.

Глаза Александры засияли от радости:

— С удовольствием. И ты познакомишься с моимидевочками! Мы здесь пробудем еще неделю. А потом ты могла бы приехать к нам вгости в Париж!

— Отличная идея! — рассмеялась Хилари. ВошлаМеган.

— Что вы тут замышляете?

Она улыбнулась, но глаза были серьезные.

— Хотим немного развлечься в Нью-Йорке, —улыбнулась Хилари. — Составишь нам компанию? Остановиться можешь у меня.