По крайней мере, на Глаголева пока можно полагаться. Все наместе, ни засады, ни сюрпризов. Как и договаривались, генерал сделал захоронкув строжайшем секрете от своего ближайшего окружения, даже от Кацубы,использовав пребывавших в полнейшем неведении подчиненных, никоим боком соперацией «Тайга» не связанных. Приятно узнать, что полагаться можно хотя бы наодного-единственного человека из внешнего мира, – а то, что это генерал,придает бодрости…

Штатская одежда в аккуратных пакетах с пришпиленнымикарточками, на которых тщательно выписаны клички. Магазины к автоматам,гранаты, еда, аптечки – сокровище, да и только. В отдельном пакете – стопкапаспортов, соответствующим способом состаренных, потрепанных даже, чемзамызганнее, тем убедительнее, это давно известно.

Сокровище. Вот только из тех, кому оно было предназначено,до «третьей точки» добрались. всего двое, а остальные уже никогда из тайги невернутся… Мазур, присев на корточки, задумчиво перелистывал паспорта. У неговпервые в жизни возникло ощущение, что они были чудовищно обмануты, – иего коллеги, и парни с той стороны. По обе стороны океана свято верили, чтослужат своим империям, а посему цель оправдывает средства и любые сомнениянеуместны, – и великолепно подготовленные боевые пловцы резали друг другуглотки, вырывали загубники, взрывали и жгли, считая высшим позором и немыслимымпрофессиональным ляпом смерть при выполнении задания. Высшим шиком было – ивыполнить задание, и вернуться. Они долгие годы сходились в схватке – для чего?Чтобы жирные коты по обе стороны океана преспокойно проворачивали на пару своюкоммерцию, помогая друг другу пополнять банковские счета, пугая своих согражданкто коммунистической угрозой, кто империалистической? А потом в одночасьеоказалось, что жирные всегда были заодно. Что «Серебряная Звезда» и «ЗолотаяЗвезда» – не более чем побрякушки, полученные пешками, убивавшими пешек. Что…

Он мысленно плюнул – не стоило терзать душу, посколькуничего невозможно поправить, остается, сжав зубы, надрывать пуп ради того,чтобы хоть один жирный кот получил по заслугам…

Отложил себе в рюкзак пару комплектов одежды, подумал, кинултуда же еще пару пакетов. Оставшуюся одежду извлек из пакетов и перемешал так,чтобы непонятно было, для скольких человек она предназначалась, – карточкис кличками в карман, пусть сыщики, если доберутся, поломают голову: размеры, впринципе, одинаковые, поди догадайся, может, тут по три куртки дляодного-единственного путника и предназначалось…

Прихватил несколько магазинов, пару гранат, солидную пачкуденег. Окликнул Джен и, когда она подошла, вручил ей новый паспорт, а старыйзабрал, предупредив:

– Та же легенда, что и по старому документу. Зовут тебятеперь Шабалина Бриджит Степановна, ничего прочего менять не придется.

– И на допросе?

– Все эти скороспелые легенды – для посторонних, ты незабыла? – сказал Мазур. – Если попадем на серьезный допрос, из нас итак все вытряхнут, никакие бумажки не спасут… А знаешь что? Как же мы раньше неподумали, болваны… Когда доберемся до обитаемых мест, ты у нас будешьглухонемая. Точно, хорошая идея, надо потом обговорить… Будешь мычать игугукать – к глухонемым, знаешь ли, испокон веку относятся с этаким брезгливымсожалением и сторонятся…

– А это что?

– Секрет, – сказал Мазур, бережно пряча взастегивавшийся на «молнию» карман солидное красное удостоверение с золотымдвуглавым орлом, византийским приблудышем. – Потом объясню… Нет, этоформенное идиотство – я о твоих шефах. Что, у вас нет знатоков русского языка?

– Почти нет, – виновато пожала плечами Джен.

– Ага, – проворчал Мазур, превращая оставшиеся паспортав кучу обрывков. – За сицилийцами следили, за колумбийцами, русскую мафиюухитрились проглядеть, а она вам и показала…

Он старательно сжег на плоском камне все обрывки, растерневесомый пепел. Отошел, подбрасывая в руке белый шарик величиной с теннисныймяч, разматывая с него почти невесомую антенну, длиннющую, прочную. Закрепилконец на корявой ветке ближайшего куста, положил шарик на камень и что естьсилы наступил на него подошвой.

От обломков потянуло паленым – миниатюрный передатчикпослушно покончил с собой, передав первый и единственный в своей жизни кодированныйсигнал. Запеленговать никто не успеет, а вот Глаголев будет знать, чтозахоронку вынули именно те, кому она была предназначена… и кто-то еще, помимоГлаголева? Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Зато поисковые группы«Аквариума» в темпе ринутся в несколько оговоренных точек. Может, что-то путноеиз этого и выйдет…

Без всякой спешки заменил глушитель своего автомата нановешенький из захоронки, сунул в карманы пару баллонов с «Антисобакином».Подумав, прихватил еще гранат. Наблюдавшая за ним без особого воодушевленияДжен пожала плечами:

– Лучше бы вместо всего этого прилетел вертолет…

– Ага, – сказал Мазур. – И на обратном путиполучил в борт над тайгой совершенно неопознанным «Стингером», что было быидеальным решением проблемы. Сражения, хорошая моя, всегда выигрывает пехота… –Развернул карту, отпечатанную на листе тончайшего пластика. – Я тебяпоздравляю. Если мы будем двигаться в прежнем темпе, без случайностей, –помолчал, послав ей выразительный взгляд, – то суток через трое выйдем кжелезной дороге… Не слышу восторженного визга?

– Обойдешься. Можно посмотреть карту?

– Бога ради. Только с каких это пор ты научилась читатьпо-русски?

– Просто интересно.

– Ну, посмотри… – Мазур развернул перед ней прозрачную вярком солнечном свете карту. – Мы примерно здесь. Вот это – Транссибирскаямагистраль. Тебя какой город интересует? Я о вашем ФБР самого хорошего мнения,особенно после знакомства с тобой, но в деревню вы своего резидента вряд ливнедрите – знаний не хватит. Еще негра пошлете, обрядив его сибирским мужичком…ах, прости, черного…

Балагуря, он искоса следил за девушкой. Вовсе не обязательнознать русский язык для того, чтобы читать карту, – можно пойти по самомулегкому пути, вбив начертанные чужими буквами названия населенных пунктов взрительную память. Очень уж старательно она разглядывала прозрачный лист.

– Мы пойдем на запад или на восток? – осведомилась она.

– Секрет. Или у тебя на обоих направлениях явки имеются?

– Слушай! – воскликнула она в сердцах. – Ну что быты делал на моем месте?

– Молчал бы, – вынужден был признать Мазур. – Нопослушай, нельзя же так… Во-первых, наверху, как я понимаю, железнодоговорились, что добычей партнеры поделятся честно, а во-вторых… Что, в самомделе рассчитываешь оторваться от меня и шмыгнуть на явочную квартиру? Кассеты,не забудь, у меня. Как, напарница? В старинных романах в таких случаях писали:«Ее прелестное личико выражало внутреннее борение…» Ну?

Глядя в сторону, она сказала, словно переламывала что-то всебе: