Она хлопнула ресницами, но промолчала. Мазур такие состоянияпрекрасно знал – когда люди не то чтобы ломаются в одночасье, но им вдругначинает казаться, что все пропало, что выхода нет и все дальнейшие усилиябессмысленны. Сюсюканье здесь недопустимо, нужна шокотерапия…

– Встать, – сказал Мазур командным голосом. – Занами погоня, ты не забыла?

– Помню…

– Нужно идти.

– Не могу Давай я останусь прикрывать, а ты беги…

– Дура, – сказал Мазур. – Это только в мысляхкрасиво, а на самом деле это ведь смерть… А смерть, что характерно, насовсем.Ты агент ФБР или как?

Она повернула голову, открыла глаза – взгляд был совершенноотрешенный. Не стоит и взывать к священным теням пассажиров «Мейфлауэра» игероев Потомака, напоминать о статуе Свободы и распевать с чувством «Звездноезнамя». Нужно быстренько искать кнут.

Мазур приложил к ее виску холодный глушитель, поставивзаранее на предохранитель и держа палец подальше от спуска. Сказал:

– Пристрелю ведь.

– Стреляй.

Мазур держал руки подальше – так и тянуло залепить ейпарочку оплеух. Чего же может бояться благовоспитанная и благополучнаяамериканская девочка, натасканная агентесса? Боли? Смерти? У нее непременнодолжен быть подавлен страх перед болью и смертью, не официанткой работает… Аесли заходить с другого конца? Она агентесса, но еще и девочка, то бишьочаровательная молодая женщина, какие там в Штатах у дам самые навязчивыефобии?

Ага. Он ухмыльнулся. Все-таки те, кто его в свое времяготовил, звезды и ученые звания носили не зря…

Бесцеремонно запустив руку в карман ее бушлата, Мазур извлекревольвер, отбросил подальше, встал на колени и еще бесцеремоннее принялсявозиться с застежками комбинезона.

Вот тут она быстренько привстала:

– В чем дело?!

– Ты очаровательна, – сказал Мазур голосом завзятогоуличного приставалы, каковые по обе стороны океана, в общем, одинаковы. –Вот я и решил, что не стоит отпускать тебя на тот свет, не разделивпредварительно с тобой страсть…

И навалился, разбрасывая ей руки, грубо целуя в шею. Накакой-то миг и в самом деле потерял над собой контроль, ничуть не играя –хороша была, чертовка, тут же справился с собой и продолжал грубо тормошить ее,без малейшей фальши изображая охваченного похотью орангутанга. В отсутствиифальши он твердо убедился по ее сопротивлению – Джен отбивалась что есть сил,всерьез, панически, забыв про боевые искусства…

Когда она, по расчетам Мазура, дозрела, он разжал руки—иуспел получить ногтями по щеке – откатился в сторону, делая вид, что девчонкаего одолела. Она вскочила, вся расстегнутая и растрепанная, сгоряча полезла вкарман за револьвером и, обнаружив там пустоту, отпрыгнула к выворотню,наконец-то догадавшись встать в классическую «дикую кошку»:

– Не подходи! Скотина!

Мазур, потирая тыльной стороной ладони царапины на щеке,уставился на нее с хмурым одобрением. Вот что значит нащупать больное место…

– Молодец, – сказал он, покосившись на испачканнуюкровью ладонь. – Обожаю добродетельных девочек…

– Не подходи! – И не думаю, – сказал Мазур. –Ну, опомнилась? Застегни все, и пойдем…

Похоже, до нее медленно-медленно начинало доходить. На лицеиграла разнообразнейшая гамма эмоций – так что Марсель Марсо позавидовал бы.Опустила руки и зло выдохнула:

– Скотина. Психолог долбаный. Солдафон, медная башка…

Мазур вразвалочку подошел к ней, взял за плечи – она сначаланепроизвольно шарахнулась, но опомнилась, гордо вздернула подбородок, –посмотрел в глаза и сказал, цедя слова:

– Кьюти[21] , это ты у меня в первый ипоследний раз показывала характер. Ясно? Коли уж я теперь нащупал твое слабоеместечко, ничего не поделаешь. Я тебе даю слово офицера: если опять пойдуткапризы типа «я дальше не пойду» или «я сломалась» – оттрахаю во все дырки так,что ты и в порнофильмах не видела…

– Я порнушки не смотрю, – огрызнулась она. –Только по работе, если придется…

– Это детали, – сказал Мазур. – Ты пойми, я нешучу. Я должен вытащить и тебя, и кассеты. А уж какой я тебя вытащу – никого неинтересует. Дома будешь рассказывать, какая я сволочь… Ну, ты мне веришь насчетофицерского слова?

Она опустила глаза, зло сжав губы.

– Веришь… – сказал Мазур. – И правильно делаешь. Если…

Он умолк, повернул голову. Далеко-далеко, чуть ли не напределе слышимости, раздался короткий грохот, несмотря на расстояние, слышнобыло, как раскатилось звонкое эхо.

– Это еще что? – встрепенулась Джен.

– А это я пожертвовал последней гранатой, – сказалМазур. – Поставил «натяжку» там, где срубил деревце. Конечно, на нее могналететь и какой-нибудь зверь, но душа мне подсказывает, что без наших стражейсокровищ не обошлось… Они уже около реки.

Вернулся к выворотню, закинул рюкзак за плечи и двинулсявперед, не оглядываясь. Почти сразу же его догнала Джен, все еще застегиваяпряжки комбинезона. Мазур молча протянул ей револьвер, похлопал по плечу ифыркнул, когда она негодующе отшатнулась.

…Мазур держал в памяти этот распадок и высоченную голуюскалу, отдаленно похожую на жирафью голову, столь же надежно, как свой личныйучетный номер, значившийся в суперсекретной картотеке. И узнал ее моментально,когда вершина, украшенная смахивавшим на рог камнем, показалась надтемно-зелеными вершинами елей. Вот только радоваться было рановато…

– Почему встали? – спросила Джен. – Ты же говорил,тайник где-то здесь…

– Потому и стою, – сказал Мазур.

Они встретились взглядами. Очень похоже, она поняла. Большени о чем уже не спросила.

Опустив рюкзак в мох, Мазур распорядился:

– Оставайся здесь. И поглядывай назад, мало ли…

Двинулся вперед едва ли не на цыпочках. Все чувства былиобострены до предела. Он приближался к скале, выписывая широкие зигзаги,параллельно подножию, рыскал «челноком», как хорошая охотничья собака, глядя,не мелькнет ли во мху зеленая ниточка «натяжки». Впрочем, не обязательно«натяжка». Ожидать следует чего угодно – «умной» мины с инфракраснымрецептором, датчика, способного послать радиосигнал о прибытии гостей кЖирафьей Голове, засады…

Вот она, громадная каменная глыба. Теперь вправо, пока неокажется прямо перед глазами острый выступ, нависший над серой жилой какого-томинерала, выделявшейся на желтоватом фоне… Сердце стучало, но он старался неподдаваться эмоциям. Кустарник стоит сплошной стеной, но если попробовать…

Куст подался под рукой. Без излишней поспешности Мазурвыдернул его из земли, аккуратно отложил в сторону. Еще один, еще… Осторожноподергал бурую, под цвет сухих кустов, непромокаемую ткань, даже на расстоянииотдававшую едким химическим запахом, способным отпугнуть любое зверье, имевшеескверную привычку лазать по оставленным людьми захоронкам. Столь же аккуратносвернул ее, положил рядом. Все еще – никаких сюрпризов… Помедлил, посветилфонариком в узкую расщелину – и вытащил оттуда три продолговатых тюка, завернутыхв зеленую непромокаемую ткань. Вспорол их ножом на всю длину Прежде чемзапустить туда руки, отступил, вытер обильный пот со лба, достал сигарету.