Единственной вещью, которую он любил при жизни, быласкрипка. А вдруг она и сейчас заставит его очнуться? Когда я вложу инструментему в руки, у Ники, возможно, появится желание вновь сыграть на ней. Но теперьон будет играть совсем по-другому, с новым мастерством, и, быть может, всеизменится, холод в моем сердце постепенно растает.

Как только Габриэль проснулась, я рассказал ей, чтособираюсь сделать.

– Но как же быть с остальными? – спросилаона. – Тебе нельзя ехать в Париж одному.

– Нет, я все-таки поеду, – настаивал я. – Тыдолжна остаться с ним, потому что нужна ему. Если эти паразиты появятся здесь,они легко выманят его из башни. К тому же я хочу выяснить, что происходит всклепах Невинных мучеников. Необходимо знать, действительно ли мы получили хотябы временную передышку.

– И все же мне не нравится, что ты едешь один, –покачала она головой. – Знаешь, если бы не моя уверенность в том, что мыдолжны обязательно еще раз встретиться с их предводителем и о многомрасспросить его и старую королеву, я настояла бы на отъезде из Парижа сегодняже вечером.

– Но чему они могут нас научить? – холодно спросиля. – Тому, что Солнце вращается вокруг Земли и что Земля плоская?

Однако я тут же устыдился резкости своих слов.

Одну загадку они, возможно, все-таки смогут мне объяснить:почему созданные мною вампиры способны слышать мысли друг друга, в то время каксам я лишен такой возможности? Хотя в тот момент я был так поглощен чувствомотвращения к Ники, что был не в состоянии думать о чем-либо другом.

Я смотрел на нее и думал о чудесном превращении,произошедшем с нею благодаря волшебной силе Обрядов Тьмы. Они возвратили ейбылую красоту и вновь сделали ее богиней моего детства. Но перерождение Никибольше походило на смерть.

Даже если она и не могла прочесть мои мысли, сердцем онапрекрасно сумела понять мое состояние.

Мы обнялись.

– Будь осторожен, – сказала она на прощание.

Мне обязательно нужно было проникнуть в его квартиру, чтобыотыскать там скрипку. Кроме того, оставался еще бедняга Роже. Я должен былпридумать для него какие-то объяснения, наговорить ему кучу небылиц. К тому жеидея отъезда из Парижа захватывала меня все больше и больше, а следовательно,необходимо было подготовиться и успеть сделать еще очень многое.

В течение нескольких часов, однако, я делал все, что мнехотелось, притворяясь, что нет ни кладбища Невинных мучеников, ни обществавампиров в его подземных склепах, что Ники все еще жив и находится вбезопасности. Я охотился в Тюильри, на бульварах и воображал, что весь Парижпринадлежит мне.

Однако я все время прислушивался, нет ли кого поблизости, ине переставал думать о старой королеве. Я обнаружил их присутствие там, гдеменьше всего этого ожидал, – на бульваре Тамплиеров, возле театра Рено.

Странно, что вампиры осмелились появиться в местах света,как они их называли. Однако я твердо знал, что несколько из них прячутся позадитеатра. На этот раз от них исходила не злоба, а только отчаянное возбуждение.Почувствовав, что я совсем рядом, они пришли в неописуемое волнение.

Потом я увидел лицо темноглазой женщины-вампира соспутанными, как у ведьмы, волосами. Она выглядывала из аллеи, на которуювыходила задняя дверь театра, и манила меня рукой.

Несколько минут я скакал взад и вперед по аллее. На бульварецарила обычная для весеннего вечера суета: один за другим катились экипажи,между которыми сновали толпы пешеходов; двери ярко освещенных театров былираспахнуты настежь, приглашая на представления публику, а прямо на тротуарахвыступали сотни уличных музыкантов, жонглеров и акробатов. Стоит ли мнепокинуть все это ради разговора со столь странными существами? Я прислушался.Их было четверо. Они были в ужасе. И они ждали меня с отчаянной надеждой.

Ладно. Я повернул лошадь и въехал в темную аллею. Они снетерпением поджидали меня чуть дальше, сбившись в кучку возле каменной стены.

Больше всего меня удивило присутствие среди них сероглазогомальчика. На лице его было написано недоумение. За спиной у него стоял высокийхудой мужчина-вампир, к которому прижималась миловидная женщина, – обабыли замотаны в лохмотья и походили на прокаженных. Заговорила со мной та самаятемноглазая красотка, которая смеялась на ступенях лестницы, ведущей вподземный склеп кладбища Невинных мучеников.

– Ты должен помочь нам! – шепотом воскликнула она.

– Разве? – откликнулся я, пытаясь успокоитькобылу, которой явно было не по душе их общество. – И с какой это стати ядолжен вам помогать?

– Он уничтожает нашу общину, – ответила она.

– Уничтожает всех нас… – не глядя на меня,произнес мальчик.

Он стоял, упершись взглядом в камни мостовой, и я сумелпоймать и увидеть те мысленные картины, которые он мне посылал: горящий посредисклепа погребальный костер и Арман, силой заставляющий своих подданныхбросаться в огонь.

Я постарался избавиться от видения, но теперь все онипосылали мне страшные образы. Темноглазая женщина пристально смотрела мне прямов глаза, заставляя меня увидеть все еще яснее: Арман, размахивающий обугленнымкуском бревна, подталкивающий им в огонь своих вампиров и бьющий тех, ктопытался выскочить обратно.

– Господи! – воскликнул я. – Но ведь вас жебыло не меньше дюжины! Неужели вы не могли оказать сопротивление?

– Мы вступили в борьбу и потому сейчас находимсяздесь, – ответила женщина. – Он сжег сразу шестерых, остальнымудалось сбежать. Мы были в ужасе и днем укрывались в самых немыслимых местах.Нам никогда не приходилось делать это раньше. Мы спали только в своих могилах.Не знали, что будет с нами дальше. А когда проснулись, он был уже там. Емуудалось уничтожить еще двоих. Остались только мы. Он вскрыл даже самые глубокиесклепы и сжег тех, которые были обречены страдать там от голода. Завалил землейпроходы к постоянному месту нашего сбора.

Мальчик медленно поднял голову.

– Это ты во всем виноват, – сказал он. – Этоты привел всех нас к гибели.

Женщина выступила вперед.

– Ты обязан нам помочь, – вновь заговорилаона. – Ты должен создать новое общество и научить нас жить так, как живешьты.

– А что с великой старой королевой? – спросил я.