– И вашим будущим биографам не придется высасывать из пальцаколоритные детали, – сказал Сварог, откровенно улыбаясь. – Идитепереодевайтесь, господа. Отваливаем.

Минут через пять все уже щеголяли в зеленой с чернымирукавами форме ганзейских моряков. Сварог сдвинул на затылок твердый кожаныйлангнлатан с медным гербом Ганзы и золотым капитанским шитьем, приосанился игаркнул:

– Самозванцы, вперед!

Бони с Шедарисом убрали сходни, перешли на нос и налегли набрусья кабестана. Заскрежетала цепь, из воды показался новехонький якорь,течение стало понемногу разворачивать корму, относя пароход от берега.

– Куда? – спросила тетка Чари.

– Вниз по реке, – сказал Сварог. – До границыВольных Майоров рукой подать, и если нам там устроили западню, мы это быстрообнаружим…

Тетка Чари прокричала команду в воронку. Колеса дрогнули,пошли на первый оборот, плицы замолотили по воде, слегка забеспокоились лошади– и «Принцесса» величаво (как хотелось думать Сварогу) двинулась вниз по реке.В лицо повеяло прохладным ветерком, и в жизни словно бы прибавилось смысла –вода всегда ассоциируется со свободой, на воде не бывает шлагбаумов и волчьихям, хотя засад хватает…

– Вообще-то декорации довольно идиотские, – сказалатетка Чари, ловко перехватывая пузатенькие рукоятки штурвала. – Ганзейскаяпосудина, везущая десяток лошадей под седлами военного ронерского образца…Впрочем, чего только ганзейские корыта не возят, мы однажды перехватили одно спородистыми кошками в клетках, груз с Сильваны для знатных дам. Пришлось забратьсудовую казну и отпустить восвояси. Кошечки, конечно, стоили больших денег, давезти их, чтобы продать, – вовек потом от шуток не отмоешься…

– Нам бы только не встретиться с настоящимиганзейцами, – сказал Сварог задумчиво. – Выйдут лишние хлопоты. Те,кто нас ловит, и так опознают под любой маской, сдается мне…

– Почему вы так решили? – спросила Делия. Сварогответил вопросом:

– У вас в последнее время не было ощущения, что во дворецзапустило коготки постороннее колдовство?

– Нет, – после короткого молчания ответила она. –До этой проклятой ночи ничего подобного…

Сварог сердито фыркнул, но тут же вспомнил, что и людиГаудина, которых не могло не быть во дворце, ни о чем подобном не доносили. ЧтоГаудин представления не имел о принцессе-подменыше.

– Вот разве что серебряная комната… – неуверенно сказалаДелия.

– Какая? – насторожился Сварог на всякий случай. –Что с ней?

– Весь последний месяц в покоях отца обкладывали серебромодну небольшую комнатку. Потолок, пол, стены, внутреннюю сторону двери. Сначалаприкрепили тонкие каменные плитки, и не из простого камня, а уж на нихукладывали серебряные пластины. На клею из Гарамы. Никто не знает, что туданамешивают гарамцы, но клей – вечный… А окно заплели сеткой из серебрянойпроволоки, в три слоя, отстоящих друг от друга довольно далеко – там глубокийпроем, стены толстенные. Старая часть дворца… Серебряные пластины чуть ли не вджайм толщиной. И это странно.

«Еще бы, – мысленно согласился с ней Сварог. –Чтобы защититься от нечистой силы, хватит и тонюсенького слоя, достаточнопросто-напросто посеребрить стены, как серебрят рукояти мечей для небогатыхдворян и медную посуду для тех, кто не в силах позволить себе большего, а маркудержать хочет. Гальванопластики здесь, понятно, не существует, но сусальноезолото и серебрение – не тайна как для честных ремесленников, так и дляфальшивомонетчиков. Мудрит что-то Конгер. А с ума он не сошел и всегда зналточно, чего хочет. Чего он хотел на этот раз?»

– А камень был какой? – спросил он.

– Бельзор. Непонятно…

Тетка Чари присвистнула. Сварог растерянно кивнул:

– Действительно…

Бельзор – еще одна разновидность чудо-камней, добываемых наОстровах. Добывают его горняки с заткнутыми ушами, и на тамошние прииски спревеликой охотой берут глухих, потому что люди с нормальным слухом долго невыдерживают, несмотря на высокую плату и хитромудрые затычки для ушей…

Бельзор именуют «орущим камнем». Невидный, темно-коричневыйс редкими белыми крапинками, мягкий и слоистый, как слюда. Этот минерал был бысовершенно бесполезным, не надели его природа преудивительнейшим качеством.Чтобы высечь из кремня искры, нужно скребнуть по нему железом. Чтобы бельзориздал дикий поросячий визг, достаточно чиркнуть по нему ногтем.

Никто не знает, почему так получается, это самый обычныйкамень. Должно быть, и Творец любит порой пошутить. Или создавал этот камень сдальним расчетом, неисповедимым для смертных… Легко понять, что работающие сбельзором мастерские располагаются за городской чертой – никаких официальныхпредписаний на сей счет нет, но любой, вынужденный жить по соседству с такимзаведением, подожжет его через неделю и непременно будет оправдан в суде…

– Значит, ваш папаша хочет там устроить сокровищницу, –сказала тетка Чари. – Только и всего. Где же еще применяют бельзор, как нев «денежных комнатах»?

– У нас прекрасная сокровищница, – покачала головойДелия. – Прадед достроил. Она и без того выложена бельзором, за девяностолет туда ни один вор не смог забраться. Правда, дедушкин министр финансов укралпару миллионов – но путем махинаций с документами, а это совсем другое…

– Интересно, что ваш дедушка с ним сделал? – фыркнулСварог.

– Шкуру содрал, конечно, – безмятежно сказалаДелия. – Дедушка был крут.

– Содрал в прямом смысле или в переносном?

– В обоих. Так что не удивляйтесь, милорд, моей стойкости вборьбе с невзгодами. У меня великолепная наследственность. Кто-то из первыхБаргов, кажется Могарек, месяц прятался в лесной хижине, питаясь сырыми зайцамии молодым крыжовником, но своего часа дождался и столицу отвоевал назад… Новсе-таки, как вы думаете, зачем отцу такая комната?

– Я вижу единственное объяснение, – сказалСварог. – Ему нужна была комната, где в стене не проделаешь незаметнодырочку.

– Это и так ясно, – пожала плечами Делия. – Нозачем?

– Чтобы не просунули трубочку, не прыснули ядом…

– Глупости, – сказал она. – Отыщется сотня случаевподсунуть яд проще и незаметнее… Странно…

– А знаете, что лично мне кажется странным? – спросилавдруг тетка Чари.

– Что?

– Полнейшая пустота на реке. Ни единого суденышка.

– Этот чертов шаррим…

– Шаррим, между прочим, не должен распространяться насередину реки, поскольку там – нейтральные воды. Мы – на самом кратком речномпути, соединяющем закатный и несходный берега континента. Обычно здесь непротолкнуться от иностранных судов. Раз двадцать приходилось проплывать по Акии Рону и всегда стоит чуть ли не толчея… А сейчас – пусто, словно проплылВеликий Кракен. Или согласно девятому параграфу Кодекса о речном судоходствеперекрыты ронерские границы. Особые условия, дающие право на исключения… – Онаповернулась к Бони. – Ступай-ка ты, соколик, в кочегарку. Посиди там,вдруг понадобится выжать полный пар. А с пулеметом и командир справится.