– Если это поместье – здесь есть лошади, – сказалон. – Каковых можно купить… или обрести иными методами, в нашем положениивполне простительными.

– Золотые слова, – поддакнул Бони, погладив прикладпулемета.

– Замок – это еще и дружина, – рассудительно сказалШедарис.

– А выбор у нас есть? – прищурилась Мара. – Любуюполовину дружины я беру на себя. Надеюсь, с другой половиной вы как-нибудьуправитесь.

– За что я тебя люблю, так это за твоюжизнерадостность, – сказал Сварог. – Оптимизм всегда достоинуважения… А посему едем к замку. Может, все обойдется миром…

И тронул коня, подумав мельком, что форма ганзейскихматросов сейчас выглядит довольно нелепо – особенно если матросы эти движутсяверхами в противоположном от реки направлении. Но не было времени на очередноймаскарад. И вся надежда на дворянскую спесь, на то, что здешний хозяин поможетсобрату лауру скрыться от погони, – обитающие на захолустной границесеньоры на многое смотрят иначе и проще, нежели утонченная столица…

Отыскав стежку, они въехали в деревню, еще издали чуточкуудивившую их тишиной и полным безлюдьем. Только кое-где шмыгали кошки. Не виднони людей, ни какой бы то ни было скотины, собачьи будки пусты, возле нихваляются цепи с расстегнутыми ошейниками, ворота хлевов распахнуты, кое-гдеваляется оброненная впопыхах утварь – миски, кочерга, новый башмак…

– Ну, этого мы навидались, – хмыкнул Шедарис. –Они все ушли в замок. Но никакой противник сюда еще не наехал – все дома целые,а наш брат солдат, попав во вражескую деревню, по детской резвости непременночто-нибудь да подпалит…

– Может, это они от нас спрятались? – предположилПаколет, браво подбоченившись в седле и стоя на стременах, чтобы поберечьстертую задницу.

– Не переоценивай, дружок, себя… – хмыкнул капрал.

Сварог натянул поводья, достал из чехла подзорную трубу истал обозревать замок. Фортеция выглядела готовой к серьезной осаде – широкийров, окаймляющий холм, заполнен водой по самую кромку, мост опущен, но на стененад воротами внешней стены маячат двое с алебардами, и возле них ленивоподнимается дымок над котлом со смолой. Тому, кто возьмет эту стену, придетсянемало повозиться и с замком – наступать нужно по довольно крутому склону, сумыслом засаженному высокой травой, даже на вид влажной, скользкой, а такжезарослями колючего кустарника. А одно-единственное бревно, пущенное сверху,натворит дел, сметая шеренги наступающих, как кукол…

На внутренней стене курились тонюсенькие сизые дымки –похоже, иные стрелки вооружены старинными фитильными мушкетами. Кое-ктоопирается на древки прадедовских алебард с огромными широкими лезвиями,вырезанными самым причудливым образом, со множеством шипов и крючьев. Новиднеются и современные мушкеты, и парочка пушек, а вон и пулемет лежитпосередине зубца в форме ласточкиного хвоста…

– Там есть какой-нибудь флаг? – спросила Делия.

– Никакого, – ответил Сварог, не отрывая от глазатрубу.

Рядом с часовыми на внешней стене появился человек в отделаннойсеребром кирасе и рокантоне с высоким гребнем, украшенным вдобавок щеткой излошадиных хвостов. Посмотрел на всадников, и, как это часто бывает, возниклоощущение, что они со Сварогом встретились взглядами. Сварог ждал, не опускаятрубу, и его терпение вознаградилось: человек в кирасе обернулся к замку,взмахнул длинным мечом, и над главной башней взвился флаг с гербом. Следомтолчками взвилось крайне странное знамя: три узких алых вымпела, три черных,три белых. Люди на стенах заорали, махая оружием.

Пожав плечами, Сварог передал трубу Делии:

– Взгляните, принцесса. Может, вам знакомы здешние народныеобычаи? Я решительно теряюсь…

Делия трубу не взяла – длиннющие разноцветные вымпелы былиотлично видны и невооруженным глазом. Глаза ее округлились, рот приоткрылсясовершенно по-детски.

– Жизнь становится все интереснее… – покачал головойЛеверлин.

– Да объясните вы! – рявкнул Сварог.

– Это рокош, – сказала Делия. – Стариннаяразновидность мятежа. Как бы освященного законом, понимаете? Вассал согласнодревнему праву может поднять рокош против сюзерена. Сюзерен, разумеется, будетстараться его подавить, но людей бунтовщика в этом случае нельзя вешать безсуда и следствия, а самого его следует судить непременно Судом КоролевскойСкамьи, и…

– Хватит, я уловил суть, – прервал Сварог. – Судяпо вашему удивлению… Сколько веков уже не развлекались таким вот образомблагородные дворяне?

– Лет триста или больше…

– Но юридически рокош не отменен, как и ваганум? –догадался Сварог. – Забавная вещь – юриспруденция…

– Я бы этих судейских сначала вешал, а потомразбирался, – проворчал Шедарис.

– Посмотрите лучше назад, господа, – безразличным тономсказала тетка Чари. – Что-то там, далече, пыль подозрительно клубится, нафоне леса ее прекрасно видно…

– Вперед, – сказал Сварог, тронул коня и первым поехалмеж домов, к дороге, упиравшейся прямо в подъемный мост. Когда до моста,сбитого из толстенных плах и окованного железом поперек, оставалось шаговсорок, на стене громыхнуло, и тяжелая мушкетная пуля звучно шлепнула вутоптанную землю перед конем. Сварог тут же натянул поводья. Чуточку подумав,извлек из седельной сумы баронскую корону вольного ярла, на всякий случайизготовленную по его заказу в последние дни пребывания в Равене, нахлобучил наголову. В сочетании с нарядом ганзейского капитана зрелище, должно быть,оказалось презабавное, но на стене молчали – возможно, здешний бесхитростныйпровинциальный народ видывал баронов во всяких обличьях и был наслышан опревратностях жизни и ее крайней сложности, выражавшихся в самых диковинныхпримерах.

Человек в кирасе и рокантоне нагнулся над зубцом,внимательно изучая Сварога. Сварог тоже смотрел во все глаза. Теперь он видел,что хозяин замка совсем молод, даже юн, а старым показался издали из-за буйнойчерной бородищи (надо сказать, по-юношески реденькой, хоть и длинной).

– Назовитесь, – сказал чернобородый.

– Барон Готар, вольный ярл, – сказал Сварог.

– Сказать по правде, лаур, когда я в прошлый раз, год назад,видел вас в Равене, вы были потолще и омерзительнее рожей, ничуть на себянынешнего не походили…

– Ничего удивительного, лаур, – сказал Сварог. –Вы видели прежнего барона, а я – нынешний.

– Наследник?

– Как сказать… – пожал плечами Сварог. – Вам проваганум доводилось слышать?

Чернобородый просиял:

– Лаур, рад встретить дворянина, соблюдающего славные обычаии старинные традиции! Прежний барон был страшной скотиной… Я – граф Сезар.Готов пригласить вас в гости, но обязан сразу предупредить: я в рокоше, и вырискуете…