Постепенно отношения с Десмондом наладились. Он дажеизвинился за свою «несдержанность». Нервы у обоих были натянуты передперелетом. Напряжение росло день ото дня. Десмонд снова попытался объяснить ейвсе значение прессы, и Кэсси в очередной раз решила, что Ник несправедлив поотношению к Десмонду. Действительно, паблисити — это важная деталь предстоящегоперелета. Десмонд прав — какой смысл осуществлять подобное грандиозноепредприятие в молчании? Десмонд — порядочный человек. Просто у него естьтвердое мнение по любому вопросу, и он четко знает, чего хочет.

Однако несмотря на установившееся между ними перемирие втом, что касалось прессы, их отношения почти не улучшились. За несколькомесяцев они ни разу не провели ночь вместе и, казалось, уже забыли, что такоефизическая близость. Кэсси за это время не раз задавала себе вопрос: можетбыть, с ним что-то неладно? Или с ней самой? Спросить его об этом она нерешалась. Страсть тех двух недель медового месяца давно забылась. Кэссисознавала, что именно это в какой-то степени подтолкнуло ее к Нику, сделалобеззащитной перед его любовью. И в то же время она знала: ее чувство к Нику неимеет ничего общего с тем, что она испытывала к Десмонду. Отсутствие физическойблизости еще больше отдалило ее от мужа. Временами ей так хотелось с кем-нибудьоб этом поговорить. Может быть, с Нэнси Фэйрстоун? Однако после замужестваКэсси компаньонка словно поставила между ними невидимый, но ясно ощутимыйбарьер. Возможно, не решается поддерживать дружеские отношения с женой босса?Кроме нее и Билли, Кэсси не с кем было поговорить, и теперь, когда Десмонд сталтак холоден, ее угнетало одиночество.

Несмотря на растущую напряженность, дела двигались строго пографику. До перелета осталась неделя. Они с Билли чувствовали, что готовыполностью.

Всю последнюю неделю фоторепортеры следовали за ней попятам, не давая прохода, фиксировали каждое ее движение.

У Кэсси возникло ощущение, будто она провела всю свою жизнь,улыбаясь в объектив фотоаппарата и приветственно взмахивая рукой. У нее неоставалось ни минуты для себя, ни секунды покоя. Лишь предстоящий перелет инескончаемые приготовления к нему. В этом состоял теперь смысл существованияКэсси.

Чем ближе подходило назначенное время, тем большее волнениеохватывало их всех. Кэсси совсем потеряла сон.

Однажды, за пять дней до перелета, неожиданно позвонилаГлиннис. Звонок застал Кэсси в аэропорту. Она сразу подумала, не случилось личего-нибудь.

— Привет, Глинн. В чем дело?

— Отец… — Глиннис разрыдалась в трубку. Сердце у Кэссисжало, словно стальными тисками. — Сегодня утром у него случился сердечныйприступ. Он сейчас в клинике Мерси.

Мама там с ним.

О Боже… Нет-нет, только не отец!

— Он поправится? Что говорят врачи?

— Они пока не знают.

— Я прилечу, как только смогу. Может быть, сегоднявечером. Сейчас скажу Десмонду и вылечу. — Кэсси не колебалась ни секунды.Она должна быть там.

— А ты сможешь?

Глиннис очень волновалась. В первый момент драчи думали, чтоотец не выживет, но за последний час его состояние немного стабилизировалось, итеперь они выражали надежду на поправку, хотя и очень осторожно.

— Когда начинается твой перелет?

— Через пять дней. Время есть. Я обязательно прилечу,Глинн. Скажи отцу, что я его люблю. Скажи, чтобы подождал меня… — Она не моглаговорить. Рыдания душили ее.

— Целую тебя. До встречи. Смотри, будь осторожна.

— Скажи маме, что я ее люблю.

Плача, Кэсси положила трубку и пошла искать Билли. Сообщилаему о том, что случилось, и сказала, что летит домой.

Не колеблясь ни секунды. Билли вызвался лететь вместе с ней.

За шесть месяцев постоянных тренировок они стали неразлучны,как сиамские близнецы. Повсюду следовали друг за другом как тень. Иногда имдаже казалось, что они без труда читают мысли друг друга.

— Встретимся здесь через полчаса. Окажи мне услугу —заправь горючим «фаэтон». Я пойду поговорю с Десмондом. — Конечно, онпоймет, думала Кэсси. Он ведь знает, как много значит для нее отец.

Однако в офисе Десмонда ее ждал неприятный сюрприз.

— Ты никуда не поедешь, — холодно произнесмуж. — У тебя осталось пять дней на тренировки и брифинги, двепресс-конференции, и еще мы должны проработать конечную стадию маршрута дляразличной погоды.

— Я вернусь через два дня. — Кэсси пыталасьговорить спокойно. Она не могла поверить, что Десмонд не хочет понять,насколько это для нее важно.

— Нет!

Мисс Фитцпатрик тихонько выскользнула из кабинета.

— Десмонд, у моего отца сердечный приступ. Возможно, онне выживет.

Он, наверное, просто не понимает…

Однако Десмонд прекрасно все понял.

— Повторяю, Кэсс, ты никуда не поедешь. Я тебе запрещаю. —Он вел себя как маршал перед сражением.

Но это же нелепо, подумала Кэсси. Он ее муж… Что он такоеговорит!

— Ты мне.., что?!

Он еще раз повторил свои слова.

— Мой отец умирает, Десмонд. Я лечу к нему, нравитсяэто тебе или нет. — В глазах ее появилось жесткое выражение.

— Против моей воли и не на моем самолете, —ледяным голосом произнес Десмонд.

— Если понадобится, я украду самолет. Не могу поверить,что ты это говоришь серьезно. Что с тобой? Может, ты устал или болен?

В глазах Кэсси стояли слезы. Однако на Десмонда они непроизвели ни малейшего впечатления. Тихоокеанский перелет значил для негобольше, чем жизнь ее отца. Кто же он, этот человек, за которого она вышлазамуж?

— Ты хоть имеешь представление о том, какие деньгивложены в этот проект? Тебя это хоть сколько-нибудь волнует?

— Конечно. И я бы никогда не сделала ничего такого, чтомогло бы поставить его под угрозу. Но ведь речь идет о моем отце, Десмонд, оего жизни. Послушай.., я вернусь через два дня, обещаю. — Кэсси пыталасьуспокоить его.

Напомнила себе, что оба они в последние дни живут в страшномнапряжении.

— Ты никуда не поедешь, — холодно повторил он.

Господи.., что он хочет с ней сделать! Кэсси смотрела нанего и чувствовала, как ее начинает бить дрожь.

— Можешь говорить что хочешь, я все равно полечу! ИБилли летит вместе со мной.

— Я тебе не позволю.

— И что же ты собираешься делать?

Кэсси смотрела на него по-новому. Она никогда непредполагала, что ее муж может быть таким бессердечным. Никогда раньше она незамечала в нем подобной жестокости. Сейчас ей открылся новый Десмонд.