Ему приходилось сражаться с этими тварями в любых формах ивидеть, как они умирают. Учитывая его прошлый опыт, он должен был легкосправиться с Рошалем, но именно этот был особенно сильным, а Голландец,наоборот, ослабел. Август де Фортунато, потеряв собственную силу, щедрозаимствовал ее у своих предполагаемых союзников. На восстановление Голландцутребовалось время, а этого времени у него не было.

— Лодочник, Лодочник, — прошипело чудовище, сформировав двеновые конечности, заканчивающиеся клешнями, — не должен в это лезть. Ты недолжен в это лезть.

Клешня и лапа с когтем дотянулись до Голландца и схватилиего за руку и ногу. Тело моряка пробил электрический разряд, он закричал отболи. Это оказался не обычный Рошаль; Голландцу показалось, что в немчувствуется рука де Фортунато. Ренегат как-то сказал, что он обратил для своихцелей одного из монстров Сына Мрака, но забыл сообщить, что внес в негокое-какие вредоносные изменения. Теперь они могут обернуться против всехпленников, если Голландец не сумеет победить эту тварь.

— Нет! — закричала у него за спиной Майя и выбросила рукупрямо в морду Рошаля. Пораженный ее смелостью, он среагировал слишком медленно.Она нанесла удар пальцами, но очень мощно. Конечно, в атаку была вложена иментальная энергия, но в основном удар был физическим, и он, безусловно,оказался бы слишком слабым, если бы Майя не метила в глаза чудовища. Рука еепронзила глазницу, почти не встретив сопротивления.

Ток, пронизывающий тело, прекратился. Но тут в ушах зазвучалразрывающе высокий визг. Это Рошаль, отпустив Голландца, повернул все четыреконечности к женщине, которая так страшно его ранила.

Голландец ухватился за одно щупальце и потащил тварь назад.Если она желает сохранить способность к драке, ей следует позаботиться, чтобыостаться в твердом состоянии.

Скиталец стиснул зубы и сосредоточился. То, что раньше легкоудавалось, теперь потребовало напряжения всех его истощенных ресурсов, но ведьэтот Рошаль посмел напасть на Майю, а такого он не потерпит!

Вред, который тварь нанесла ему самому, Голландец возместилтысячекратно.

Рошаль снова завизжал. Голландец заткнул бы уши, но не могэто сделать, если хотел выполнить свою задачу. Мрачное создание изо всех силпыталось его стряхнуть, но Голландец держал крепко. Одна из клешней нанесла емуудар по ноге, и он вскрикнул от боли. Но заниматься раной было некогда. Если онперестанет концентрировать свои силы, то Рошаль может оправиться.

Тварь все пыталась стряхнуть его С себя, но вдруг завизжалас новой силой и, рассыпалась в прах. Все произошло так внезапно, что Голландецне удержался на ногах и упал, больно ударившись раной об пол и потеряв сознание.

Когда он через две-три секунды снова открыл глаза, то отРошаля осталась лишь быстро разлагающаяся кучка пепла.

Рядом с ним была Майя.

— С вами все в порядке? Можете стоять?

— Несущественный вопрос, — Прервал ее слишком уж знакомыйголос. — Его здоровье… и твое тоже, не имеют теперь значения.

Обоих их оторвало от пола, будто они совсем ничего невесили.

Их развернуло к Сыну Мрака, который окончательно отбросилмаску терпения. Рядом тени все еще держали искореженный корпус Фило. Аниматронне шевелился, даже не вздрагивал. Одна рука практически оторвалась, ступни нехватало. Там, где корпус треснул, как яйцо, наружу торчали детали внутреннегомеханизма.

Отверстие, созданное разбитым окном, все еще оставалосьоткрытым, но теперь оно было значительно меньше. На месте оставалась толькополовина разбитой рамы, ни потолка ни пола бывшего офиса видно уже не было. Стого места, где Сын Мрака удерживал Голландца, тот наблюдал, как лакунамедленно затягивается. Сын Мрака восстанавливал силы.

— Весь твой убогий план рухнул, ангел смерти, — пролаялчерный призрак. — В своей обители я кораблю недоступен. Неужели ты думал, что ятак легко попаду к нему в ловушку? Сколько лет он охотился за мной, и в концеконцов твой трюк, — он подтащил Фило поближе к Голландцу; глаз попугаябессмысленно смотрел на скитальца, — включая этого робота, так ничего и не дал.

Пара теней обвилась вокруг горла Голландца. Еще две — вокругМайи. Одна тень вытянулась и прошлась по ране на ноге, заставив изгнанникасодрогнуться от невыносимой боли.

— Эта развалина оскорбляет мой взор. — Сын Мрака небрежновзмахнул рукой, и его тени отшвырнули безжизненный корпус аниматрона. Он сгрохотом упал рядом с неподвижным телом Гилбрина.

Голландец взглянул на Майю, но она не видела тела своегобывшего возлюбленного. Определить, жив он или нет, сейчас было невозможно. УГолландца не осталось энергии это выяснить. Он не знал, что случилось сБродягой, но Август де Фортунато исчез. Вокруг было лишь с полдюжины ослабевшихРошалей. Хоть этого удалось добиться, хотя Сын Мрака, вероятно, мог вызватьновых, если они ему понадобятся.

— Кто ты на самом деле? — потребовал ответа Властелин Теней.— Кто из них послал тебя? Ты преследуешь меня из вечности в вечность только изглупого чувства мести? Такая преданность! Если бы ты был так верен мне, я бытебя хорошо наградил.

— Я тебя абсолютно не понимаю… — Голландец возразил бы ещечто-нибудь, но тени сжали его сильнее, и он задохнулся. Сопротивлениебессмысленно. Сын Мрака мог душить его хоть целый час, и даже тогда он несможет умереть. Та же сила, что не позволяла Голландцу убить себя, перерезаввены или разбившись, мешала ему задохнуться или утонуть. Лишенный воздуха, онпросто страдал, пока давление не уменьшалось. Мысль об этом не очень-тоуспокаивала.

— Я знаю, что такое этот корабль, — продолжал Сын Мрака. — Яего знаю. — Он обвел широким жестом свою обитель. — Он похож, очень похож намое маленькое королевство, но цель у него более зловещая. Ты построил его кактюрьму, не так ли? Тюрьму для меня, но она останется пустой.

От разбитого окна осталась только щель. Однако «Отчаяние»все еще был там, явно пытаясь протиснуться в сохранившееся отверстие. ВпервыеГолландец ощутил ту жажду, что исходила от корабля-призрака, на котором онплавал так долго, — жажду добраться до жертвы, ускользавшей от него из мира вмир, из одной вселенной в другую.

«Он всегда его искал, тогда при чем здесь я? Почему онвыбрал меня вместо него?»

«Отчаяние» ему не ответил, и Голландец сомневался, что этомог сделать Сын Мрака.