Если бы она вышла за богатого маггла, нас… её… наверное, меньше бы презирали.

Чашки с приготовленным Рейчел чаем подлетели к гостю и хозяйке квартиры. Бетани продолжала молчать.

— Пытаясь как-то облегчить себе жизнь, я тоже искал разные способы заработать если не авторитет, то хотя бы денег. И в какой-то момент я даже нашёл нужную лазейку, всё, чего я хотел, быстро и почти даром. Вот только когда пришло время платить — не деньгами, нет…

— Всё кончилось плохо, — резюмировала Рейчел. — Я прошу прощения, но если Северуса не остановить, он сейчас потеряет ход мысли, уйдёт в сторону ненужных подробностей, и ты так и не поймёшь, что мы говорим про Куинни. В общем, делиться женскими бульварными романами с подружками это одно, а пытаться наладить ими торговлю в школе — чревато. Разве что вы сможете найти атторнея[61], готового выступать в Визенгамоте. Так?

Северус кивнул и на некоторое время замолчал, продолжая крутить в руках чашку с остатками чая.

— Да, конечно. Но я не про себя хотел рассказать, просто… как-то само вышло. Про Куинни. Дело в том, что её родственники… живые, я имею в виду их…

— Я не хочу ничего о них знать! Вообще ничего! И если хоть кто-то из них окажется на моём пороге, клянусь!..

— Не окажется, — Рейчел примиряюще подняла руки. — Брейк! Бетани, там либо прогулы уже в фамильном склепе давно проставляют, либо пожизненное в Азкабане без права помилования. Никто за Куинни не придёт и, тем более, никаких прав предъявлять не будет. Ладно, мы, пожалуй, пойдём! Не забудь, послезавтра я за вами забегу в восемь утра, не проспите!

Уже в дверях Снейп вздохнул, словно набираясь духу, и, без долгих пауз, решился:

— Я прослежу, чтобы сейчас у Куинни не возникло сложностей, но… Бетани, постарайтесь поговорить с дочерью так, чтобы она поняла.

Мисс Смит внимательно посмотрела на профессора.

— Хорошо… профессор Северус.

— Мне кажется, стоит выпить, — заметила Рейчел, когда они со Снейпом спустились в метро.

Даже короткая прогулка по покрытому тонким слоем мокрого снега маггловскому Лондону благотворно повлияла на способность хогвартского профессора соображать. Реплика Рейчел Преддек не была вопросом — более того, Снейп чётко уловил в ней пропущенное слово «тебе».

— Стоит, — согласился он.

Вместо зимней мантии-каррика[62], столь любимой многими британскими волшебниками, Снейп предпочитал макфарлейн, длинное пальто с пелериной с идоновской фетровой шляпой. По случаю холодов Рейчел тоже сменила казавшуюся неизменной треуголку на шляпу-федору, а поверх камзола накинула крылатку. Даже в конце двадцатого века в лондонском метро их костюмы показались бы магглам пусть и старомодными, но отнюдь не несуразными.

— Ещё бы кожаные портфели, и нас могли бы принять за начинающих юристов из старой адвокатской конторы, которым в клиенты навязывают старых упрямых толстосумов! — неожиданно хихикнула Рейчел, меняя тему.

— Мы под чарами, — вздохнул Снейп. — Они всё равно не обращают на нас внимания. Можем в пабе хоть на стойке сплясать, ни один маггл и ухом не поведёт…

— Я вообще-то имела в виду пару интересных пабов в Лютном, — ухмыльнулась девушка. — И никаких больше магглов на сегодня!

Впрочем, бар «Красный приятель», который она выбрала, оказался намного приличнее, чем Снейп ожидал. Его расположение и невзрачная вывеска, скорее, предназначались для того, чтобы отпугивать случайных прохожих и периодически гулявших по Косой аллее сквибов, магглов из тех семей, в которых были волшебники, а также министерских чинуш и излишне самовлюблённых представителей Особо Древних и Благородных Родов.

Их отсутствие в неожиданно большом зале с полуовальной сценой рядом со стойкой компенсировалось иной публикой — бар явно любили гоблины и их заклятые друзья дварфы. Что до людей, то их вряд ли было больше половины. Однако, судя по тому, как бармен поприветствовал Рейчел подняв свою федору тремя пальцами — за стойкой он почему-то был в шляпе — канадскую ведьму здесь знали.

Она этого и не скрывала.

— Пиво и чипсы, мистер Нортхам, как обычно! — крикнула Рейчел через весь зал, снимая крылатку.

Тот кивнул, на секунду прикрыв глаза, что-то черкнул на листе бумаги и тот, сложившись самолётиком, исчез за спиной бармена.

— Что мы здесь забыли? — пробормотал Снейп, снимая пальто и шляпу.

— Неплохое место, — улыбнулась Рейчел. — И отличная музыка. Здесь начинали и «Гоп-Гоблины», и «Странные Сестрички»… Кстати, узнаёшь?

Снейп пригляделся к почтенной леди лет сорока в светлой мантии классического покроя, оттенку волос которой обзавидовались бы все Уизли и Прюэтты. Отметив как та, отодвигая кресло, чуть не снесла своими рефлексами соседний столик, а разворачиваясь, чтобы его удержать, скинула на пол скатерть с солонкой и перечницей, Северус по привычке посмотрел в потолок.

— Её Авроратское Раздолбайшество Помидора Раздора Тонкс[63], — кивнула Рейчел, прикрывая ухмылку. — Одно из мест, где её можно найти. Если понадобится.

— Не думаю, что мне это пригодится.

— Кто знает, что и когда нам сослужит службу? — философски ответила ведьма. — Кстати, ты знал, что неуклюжесть — характерная особенность всех метаморфомагов? Они с детства с такой лёгкостью меняют тело, что не могут сформировать моторные навыки под одну конкретную форму. А ещё, если добавить их волос или ноготь, или каплю крови в Оборотное зелье — принявшему его помощь колдомедиков понадобится практически сразу. Я отговорила Алларг от подобного подхода.

Снейп сразу даже не нашёлся, что ответить. А когда мысли в голове сложились в логически выверенные фразы, официантка-гоблинша принесла заказанные два пива и две глиняные тарелки фиш-энд-чипс. Дождавшись, пока она отойдёт подальше, Северус успел лишь набрать воздух, как Рейчел его опередила.

— Знаешь Северус, — негромко, но очень веско произнесла ведьма. — Никогда не говори с женщиной о таких вещах, о которых ты начал с Бетани. Дети — это святое, прежде всего. Нет, конечно среди нашего брата…

На этой фразе Снейп не удержался и фыркнул.

— То есть, среди нашей сестры, разумеется, — улыбнулась Рейчел, нисколько не смущённая оговоркой, — тоже хватает моральных уродин, но тем не менее…

Воспоминания накатили волной, будто по власти опытного легилимента. От разговора с Бетани Смит до упоминания своей уже семьи и вот, маленький Северус лежит на кровати, завернувшись в одеяло, пытается затаиться, чтобы о нём и не вспомнили, вздрагивает на каждый возглас отца и всхлип матери, прячет мокрое лицо в коленках и глушит собственные судорожные всхлипы. И