с включенным обогревателем. Теперь Рич хотел зайти в дом, развести огонь, но тут появился Юджин, еще более взвинченный, чем вчера, потому что ему пришлось вариться в собственной злости целый день.

– Что думаешь? – спросила Коллин. Юджин уже стоял у окна Рича, так близко, что Рич мог бы ударить его по коленным чашечкам, просто открыв дверь. Юджин развернулся и понесся к двери Коллин.

– Просто иди в дом. – Рич распахнул дверь и обошел пикап, подождал, пока Юджин отступит назад, чтобы Коллин смогла выйти, и встал между ними. Ему было приятно защищать ее. Здесь, перед лицом гнева Юджина, он мог отбросить свой собственный. – Какая разница между «Шевроле» и мячом для гольфа? – спросил Рич, дав Коллин время затащить Карпика в дом. – Мяч для гольфа может пролететь двести ярдов.

– Мать твою, на чьей ты стороне, Коллин? – Юджин уперся в грудь Рича, попытался его обойти. Рич надвинулся на него, затем отклонился назад, позволив Юджину споткнуться. – А тебе еще повезло, что Мерл тебя на хрен не уволил. – Юджин достал из заднего кармана свернутую в трубочку газету и ткнул ею Рича в грудь. – Тебе это нужно было больше, чем любому из нас.

– Необязательно обрабатывать рощу отравой, чтобы начать вырубку, – проговорил Рич. – Кустарник не настолько густой.

Юджин покачал головой.

– У нас тут война, ты что, не понимаешь? Они пытаются все у нас отнять. – Юджин провел кулаком по губам. – Мерл найдет кого-нибудь другого, знаешь ли. Если она не уймется. – Юджин кивнул на дом, где скрылась Коллин. – У него есть верхолаз из Рио-Делл, готовый занять твое место.

– Не сомневаюсь. – Рич не потрудился убрать горечь из голоса.

– Послушай, Гундерсен, не усложняй себе жизнь. «Сандерсон» получит свою долю, ты – свою. Ну. – Юджин протянул ему газету. – Это просто стыд какой-то.

На черном-белом снимке был запечатлен Карпик, за ним стояли Рич и Коллин, вокруг – парковка перед зданием, где проходили слушания. Через мгновение Рич спросит фотографа, какого черта она себе позволяет.

– Коллин морочит тебе голову.

Хлопнула дверь, словно она услышала свое имя и немедленно откликнулась на зов.

– Юджин, иди домой, – сказала она.

Юджин покачал головой.

– Вы, на хрен, невыносимы. Оба. – Он бросил к их ногам газету. – Берегитесь. Вы вывели из себя целую кучу людей. Очень большую кучу.

Юджин забрался в свой пикап, завел двигатель и уехал, разбрызгивая гравий.

Дома Рич бросил газету на кухонный стол и взял со стойки то, что осталось от пирога. Если прищуриться, то можно было различить заголовок:

«Работник компании «Сандерсон Тимбер» Ричард Гундерсен, его жена и сын, чьей питьевой воде угрожает предложенный план по заготовке древесины в Проклятой роще».

Он поскреб вилкой липкую корочку на дне формы из-под пирога.

Коллин раскрыла газету, откашлялась и начала читать вслух:

«Недавняя череда оползней, в том числе оползень на дороге Новой надежды, который этой зимой на девять дней закрыл шоссе 101 к северу от Кламата, вызвала споры о необходимости изменения политики лесозаготовительной промышленности. Последнее столкновение произошло в понедельник на общественных слушаниях, посвященных планам компании «Сандерсон Тимбер». по заготовке двух участков девственных лесов, известных под местным названием Проклятая роща, на которые собралось более двухсот человек. На лесозаготовительных предприятиях компании работают 58 жителей, что составляет почти десятую часть населения городка, в котором нет ни светофора, ни бензоколонки, ни даже телефона-автомата…»

Коллин пропустила абзац.

«Среди тех, кого затронет этот план, – Ричард Гундерсен, верхолаз в четвертом поколении, и его жена. Их участок, известный как «Хребет 24–7», названный в честь самой крупной секвойи, растущей на этом участке, граничит с нижней частью Проклятой рощи. В начале этого года вандалы срубили несколько десятков девственных деревьев на участке Нижней Проклятой рощи, что привело к сходу оползня, временно запрудившего Проклятый ручей и уничтожившего важные нерестовые места обитания лосося. «Это просто здравый смысл, – сказал один из бывших лесорубов. – Если не оставить ничего, что могло бы удерживать землю на месте, тебе на голову обрушится целая гора». Офис шерифа продолжает расследование инцидента. Тем временем жена Гундерсена, акушерка, за последние шесть лет зафиксировала около дюжины случаев аномалий развития у детей, родившихся в этом районе, а также сама пережила несколько выкидышей. Все это только усиливает опасения, что распыление гербицидов с воздуха для борьбы с сорняками может привести к загрязнению местных источников воды. Супруги и их сын пользуются питьевой водой из Проклятого ручья, расположенного в зоне вырубки леса. Ожидается, что планы по заготовке древесины будут утверждены в следующем месяце, а вырубка начнется весной этого года».

Она резко встала и с такой силой кинула кофейник в раковину, что Рич подумал, что он сейчас разлетится вдребезги.

– Что? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду под своим «что»?

Все те разы, когда она возвращалась домой после родов, она несла свое горе, как пакет, под мышкой. Она имела право злиться на него. Он мог бы тогда отойти от крыльца, развернуться, позволить ей выйти замуж за кого-нибудь помоложе, за того, кто мог бы увезти ее отсюда.

– Мама? – В дверях стоял Карпик. – Что случилось?

– Ничего не случилось. – Коллин вымученно улыбнулась. – Мама просто глупая.

– Почему дядя Юджин кричал?

– Ну, ты ведь знаешь. Он иногда выходит из себя.

– Почему?

– Он забывает посчитать до десяти. – Она погладила Карпика по волосам. – Мы можем его продать? – спросила она.

– Кто его купит? – покачал головой Рич.

– Что продать? – вопрошал Карпик. – Что продать?

– Стебли сельдерея, – ответил Коллин. Карпик поджал губы, понимая, что его дразнят, и скрылся в коридоре. – Думаешь, он может что-нибудь сделать? – спросила Коллин.

– Юджин? Нет. – Юджин вспыхивал как спичка и так же быстро прогорал. – Что он вообще может сделать?

– А Мерл? – продолжала Коллин.

– Я не женат на Мерле, – сказал Рич. Он достал из кармана мятную конфету – первую, которую он нашел на холме, рядом с отпечатком мужского ботинка. – Верно ведь?

Она посмотрела на него и прикусила губу.

– Он попросил меня набрать воды. Из нашего крана. – Она говорила тихо, не желая, чтобы Карпик услышал. – Ну я и набрала.

– И это все? – надавил Рич.

Коллин выдохнула через нос, щеки порозовели, на груди расплылись красные пятна.

– Ты серьезно меня об этом спрашиваешь?

3 марта

Коллин

Они сели ужинать. На столе дозревали те же помидоры, которые зрели там уже несколько дней. Израсходуй Коллин их до конца, больше она купить не сможет.

Она избегала ходить куда-либо одна – и в магазин, и даже в «Улей» за «медвежьими когтями» – но чувствовала