Аккуратные домики сбились в тесную кучку, за ними виднелосьморе. Автомобиль остановился на покрытой песком стоянке заведения,называвшегося “Ныряльщики острова Брак”. К выступавшему в море старому пирсубыло привязано около сотни лодок и катеров всех размеров. Вдоль пляжарасполагался десяток тростниковых хижин, в которых обитали любители подводногоплавания, прибывшие сюда со всех концов мира. Рядом с пирсом находился бар подоткрытым небом, без названия, но с неизменными дартс и домино. С потолка междустропилами свисали вентиляторы, древние, выполненные из дуба и бронзы. Лопастиих вращались медленно и бесшумно, посылая прохладу бармену и игрокам.

Уэйн Тарранс сидел в одиночестве за столиком, попиваякока-колу и глядя на то, как группа ныряльщиков грузила с пирса в катер сотню,не меньше, одинаковых желтых баллонов. Даже для туриста одет он был вызывающе.Темные очки в лимонного цвета оправе, коричневые соломенные сандалии, явноновые чернью носки, тесноватая гавайская рубашка неописуемо яркой и сложнойрасцветки и старые, поношенные спортивные шорты, которые были слишком короткиему. Из них торчали худосочные, болезненно-белые ноги. При виде Митча Таррансвзмахнул банкой коки и указал ему на свободные стулья.

– Замечательная рубашка, – проговорил Митч с нескрываемымизумлением.

– Спасибо, Митч. Нужно же хоть изредка доставить себеудовольствие.

– И загар неплохой.

– Да, да. Стараюсь не выделяться из толпы, сам понимаешь.

Рядом в ожидании заказа суетился официант. Эклин попросилкока-колы. Митч сказал, что будет коку с каплей рома. Все трос принялисьразглядывать катер и ныряльщиков, грузящих свое громоздкое оборудование.

– Что случилось в Холли Спринте? – спросил наконец Митч.

– Жаль, но мы ничего не смогли поделать. Они следовали затобой из Мемфиса, а в Холли Спринте у них было даже дне машины. Мы так и несмогли приблизиться.

– Вы с женой говорили в доме о том, куда собираетесь? –задал вопрос Эклин.

– По-видимому, да. Наверное, пару раз упомянули. Эклинказался удовлетворенным.

– Они были уже наготове. Миль двадцать за тобой следовал“скайларк”, потом он исчез. Мы решили отменить операцию.

Тарранс глотнул коки и сказал:

– Поздно вечером в субботу “Лир” вылетел из Мемфиса иприземлился на Большом Каймане. Мы считаем, что на борту было два-триголовореза. Самолет вылетел отсюда в воскресенье утром.

– Значит, они здесь и следят за нами?

– Безусловно. Кто-то из них, один или двое, видимо, летеливместе с вами. Это мог быть мужчина, могла быть женщина, а может, и то идругое. Вполне вероятно, что он окажется негром, а она – какой-нибудь восточнойкрасавицей. Кто знает, Митч. Денег у них хватает. Двоих мы опознали. Один был вВашингтоне одновременно с тобой. Блондин, около сорока лет, шесть футоводин-два дюйма ростом, с очень короткими волосами, почти армейская стрижка.Похож на скандинава. Двигается быстро. Вчера мы засекли его за рулем красного“форда”, взятого напрокат здесь в конторе “Коконат Кар Ренталс”.

– По-моему, я его видел.

– Где? – спросил Эклин.

– В Мемфисе, в баре аэропорта в тот вечер, когда я вернулсяиз Вашингтона. Я заметил, что он наблюдает за мной, и подумал, что видел егогде-то в Вашингтоне.

– Это он. Теперь он здесь.

– А кто второй?

– Тони Верклер, мы прозвали его Тони-Две-Тонны. Бывшийзаключенный с длинным послужным списком, работал главным образом в Чикаго. Онсвязан с Моролто уже многие годы. Весит почти триста фунтов, замечательносправляется со слежкой – никому и в голову не приходит подумать на него.

– Вчера вечером он сидел в “Румхедсе”, – добавил Эклин.

– Вчера вечером? Мы тоже были там вчера вечером.

Под шум радостных выкриков катер с ныряльщиками отдал концыи устремился в открытое море. Рыбаки в лодках тянули свои сети, парусныекатамараны уходили все дальше от берега. После неторопливого, полусонного утраостров начинал пробуждаться к активной жизни. Половина лодок и катеров ужеотчалила от пирса, другие вот-вот собирались это сделать.

– Ну, а вы когда объявились в городе? – Митч пригубил свойнапиток, в котором рома было гораздо больше, чем коки.

– В воскресенье вечером, – ответил ему Тарранс, глядя вследкатеру.

– Спрашиваю из чистого любопытства, – предупредил Митч. –Сколько на острове ваших людей?

– Четверо мужчин, две женщины, – ответил Тарранс.

Эклин превратился в немого, предоставив своему шефу вестивсе разговоры.

– И для какой, собственно, цели вы находитесь здесь?

– О, таких целей у нас несколько. Первое, мы хотимпоговорить с тобой и уточнить условия сделки. Войлс озабочен, он настаивает натаком соглашении, которое полностью бы устроило и тебя. Второе: нам необходимопонаблюдать за ними, чтобы знать, сколько из их шайки находится здесь. Мыпроведем тут около недели, выясняя, кто есть кто. Островок невелик, заниматьсянаблюдением здесь – одно удовольствие.

– А третье – это то, что ты должен бы немного подзагореть?

Эклин позволил себе едва слышно хихикнуть. Таррансулыбнулся, а затем нахмурился.

– Нет, не совсем. Мы обеспечиваем здесь твою защиту.

– Мою защиту?

– Именно. Когда я последний раз сидел за этим столиком, мыразговаривали с Джо Ходжем и Марти Козински. Примерно девять месяцев назад. Задень до того, как их убили, если уж быть точным.

– И ты считаешь, что меня тоже вот-вот убьют?

– Нет. Пока – нет.

Митч сделал бармену знак повторить. Игроки в домино начиналигорячиться.

– Слушайте, парни, пока мы тут с вами говорим, головорезы,как вы их называете, шляются по пятам моей жены на Большом Каймане. Я будунервничать, если в ближайшее время не увижу ее. Так что там о нашей сделке?

Тарранс повернулся лицом к Митчу.

– С двумя миллионами все в порядке и…

– Еще бы не в порядке, мы же об этом договорились, развенет?

– Остынь, Митч. Мы заплатим миллион после того, как тыпередашь нам спои дела. В этот момент тебе уже не будет дороги назад, как ониговорят. Ты увязнешь по самые уши.