– Хорошо, – сказала она. – Я сообщу вам некоторые факты,мистер Мейсон. Я скажу вам то, что сказала полиции. Все свои карты я не выложуна стол, пока вы не выложите свои.

– Отлично, – согласился Мейсон.

– Вчера муж вернулся с работы в два часа дня. Он был оченьозабочен, сказал, что должен ехать в Бейкерсфилд. Он хотел переодеться ипопросил меня принести другой костюм. Как обычно, я просмотрела карманыкостюма, который Морли снял. Костюм нужно было отправить в чистку, и я хотелаубедиться, что в карманах ничего не осталось.

– Ваш муж сам переложил все из одного костюма в другой?

– Да, он всегда делает это сам. Я пришла позже, взялаброшенный на стул костюм и прошлась по карманам. Очень часто он забывает вкармане перочинный нож, ключи, монеты. Мне кажется, все мужчины такие, у нихтак много карманов, и они всегда так спешат…

– Понимаю, – улыбнулся Мейсон. – Со мной тоже такоеслучается.

– Так вот, – продолжала она, – во внутреннем кармане пиджакабыло письмо. Оно было составлено из слов, вырезанных из газеты и приклеенных налист бумаги.

– Вы помните, что там было написано? – спросил Мейсон.

– Могу повторить слово в слово: «Приготовьте деньги.Инструкции по телефону. Невыполнение условий опасно».

– Вы записали текст письма?

– Нет. Я просто запомнила.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Там же, в кармане, лежал и конверт, – сказала она. –Обычный конверт с маркой, адресованный моему мужу. В верхнем левом углу стоялобратный адрес: «А.Б.Видал, до востребования». Адрес был напечатан на машинке.

– И что же вы сделали? – спросил Мейсон.

– Морли в это время брился в ванной. Пиджак, который онсобирался надеть, висел на вешалке. Я сунула письмо и конверт в нагрудныйкарман. Раз он мне ничего не сказал… Знаете ли, мистер Мейсон, я не люблюзадавать лишние вопросы и ставить мужа в неловкое положение. Я считаю, что,если мой муж хочет мне что-то сказать, он скажет. А если не говорит, то нехочет меня беспокоить или не хочет, чтобы я это знала.

– Однако письмо вас обеспокоило?

– Да. К тому же я чувствовала, что мужа что-то тревожит.

– Вы в курсе финансовых дел вашего мужа?

– Мы вместе подписываем счета на оплату подоходного налога,но я просто, даже не глядя на цифры, ставлю свое имя на нужной строчке.

– Вы никогда не обсуждаете с мужем финансовые дела?

– Мой муж очень щедро дает мне деньги на расходы. Большего яне требую. Этих денег вполне хватает, чтобы вести хозяйство, а время от времениМорли делает мне подарки – новую машину или что-нибудь в этом роде. Одежду япокупаю на те деньги, что дает муж.

– Это большая сумма? – спросил Мейсон.

– Вполне достаточная, – улыбнулась она.

Мейсон окинул взглядом комнату.

– Да, похоже, – согласился адвокат. – И потрачена с большимвкусом. Итак, ваш муж уехал в Бейкерсфилд?

– Во всяком случае, я так полагаю. Он сел в машину и уехал.Он очень спешил.

– Сколько времени обычно ваш муж тратит на дорогу от дома доработы?

– Примерно полчаса. Он привык рано вставать и уезжает дотого, как начинается час пик. И возвращается рано. А когда задерживается,всегда звонит.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Итак, вы видели письмо,составленное из вырезанных из газет слов.

– Да.

– Миссис Тейлман, были ли эти слова как-нибудь порваны? Этоможет оказаться важным. Разорваны пополам и снова склеены?

– Нет, они были аккуратно вырезаны ножницами.

– На конверте был адрес конторы вашего мужа?

– По правде говоря, я не обратила внимания. Ему приходятписьма и на домашний адрес.

– Я думаю, что вы не заметили, когда пришло это письмо.

– Боже мой! Нет, конечно. Я просто просматриваю почту иадресованные мужу письма кладу на столик справа от двери. Он забирает их, когдавозвращается домой.

– Он получает много писем на домашний адрес?

– Не слишком, но достаточно. Большинство из них не особоважные.

– Но это пришло домой?

– Может быть. Я помню только имя мужа на конверте и обратныйадрес в левом верхнем углу. Я смотрела на него всего секунду.

– Ваш муж приезжает обедать домой?

– Нет, он обедает в городе.

– В этот день он вернулся в два часа?

– Чуть раньше. Точно не скажу.

– Вы уже положили почту на столик?

– Там было, кажется, три письма.

– Это были деловые письма? – уточнил Мейсон. – Конверты былинадписаны от руки?

– Там не было надушенных конвертов, надписанных женскимпочерком, – улыбнулась она. – Это были обычные деловые письма.

– Могло письмо Видала быть среди них?

– Я думаю, могло, но точно не помню.

– Вы обратили внимание на марку на конверте?

– Нет. Я не собиралась соваться в его дела. Конечно, яудивилась, увидев это письмо. Я взглянула на конверт, но… Понимаете, мистерМейсон, это трудно объяснить. Я не хотела соваться в дела мужа. Я просто взялаписьмо, взглянула на него, нашла конверт и переложила в другой костюм. Конечно,я была обеспокоена, но вмешиваться не хотела. Я не отношусь к числу ревнивыхили слишком любопытных жен. Я считаю, они просто напрасно терзают себя иразрушают собственные семьи.

– У вас счастливый брак?

– Очень.

– Я хотел бы задать вам деликатный вопрос, – начал Мейсон. –Я полагаю, ваш муж много старше вас, поскольку он достаточно давно занимаетсябизнесом, а вы….

– Продолжайте, – улыбнулась она, – женщинам всегда нравитсяслушать такое.

– Вы совсем молоды, – сказал Мейсон.

– Благодарю вас, – ответила она. И после паузы добавила: – Яне так молода, как кажется, но моложе своего мужа. Я знаю, о чем вы хотитеспросить, – я его вторая жена. Мой муж был женат на сварливой ревнивой женщине,полной противоположности тому, чем стараюсь быть я. Она была на редкостьподозрительна, постоянно требовала объяснений всего, что он делал. Она разрушиласобственное семейное счастье, сделав дом местом, которого мистер Тейлманстарался избегать.

– Этот дом?

– Разумеется, нет. Я не хотела, чтобы вокруг меня хотьчто-то напоминало об этой женщине. Я заставила мужа продать старый дом вместе смебелью, мы поселились в этом, и я обставила его по своему вкусу.