– Лампа, клянусь здоровьем, я не убивалаКондрата. Честное слово.

Ее лицо уверенной в себе женщины вмигпревратилось в мордочку несчастного ребенка, потерявшегося в шумной толпе.

– Кто-то подставляет меня, специальнооговаривает. Не просила я Антона никого убивать. Мне бы в голову не пришлообратиться к этому слизню.

– Но он говорит…

– Значит, ему заплатили, – уверенносказала Лена. – Сходи к нему, Коломенский проезд, 18, и потряси за бока.

– Свидание закончено, – быстро подалголос Митрофанов, складывая газету.

Лена схватила меня за руку и быстро-быстрозашептала:

– Слышь, Лампа, все друзья бросили, родственниковнет, адвокат балбес, лапки сложил, помоги, съезди к Антону, предложи ему денег.

В комнату вошел конвой.

– Разумова, пошли.

Но Лена не собиралась вставать.

– Все равно освобожусь, тебе заплачу,возьми все деньги в сейфе, только помоги.

– Разумова, двигай, – велелмилиционер.

Она встала, дошла до двери, потом обернулась итихим голосом сказала:

– Если ты бросишь, мне точно каюк.Видишь, как все складывается.

– Вы уверены, что она убийца? –спросила я у Митрофанова.

– Абсолютно, – ответил тот.

– Но…

– Никаких «но».

– Она отрицает!

– Все отрицают…

– Однако…

– Есть еще ко мне вопросы? –рассердился следователь. – У меня дел полно!

Я глянула в его одутловатое, злое лицо.Вопросов нет, господин Митрофанов уже все решил, и сдвинуть с занимаемойпозиции его может только нечто экстраординарное, например, признание истинногоубийцы. Потому что я верю Лене без всяких оснований, просто так, верю, и все,хотя это, конечно, может показаться странным.

В небольшом магазинчике, купив стаканчикотвратительного кофе и замечательно вкусную булочку с маком, я принялаокончательное решение. Итак, Лиза остается со мной. Девочке просто некудадеться. Я же потрачу все силы, чтобы найти истинного убийцу Кондрата. Ну неверю я в то, что мать хладнокровно дала ребенку боевое оружие. Даже если онаненавидела мужа и имела легион любовников. Ни одна мать не пойдет на такое,побоится, что малыш нанесет вред себе. А Лена искренне любит Ванечку. Да, оназамечательная лентяйка, предпочитающая жить в свое удовольствие – спать дополудня, гулять до полуночи. Да, она наняла няню и не занимается мальчикомсама, но сына любит. Я видела, как она обнимает и целует его… И потом, ну зачемей убивать Кондрата? Я жила в доме и наблюдала ситуацию изнутри. Похоже, чтолитератор не слишком много времени проводил с женой. Уж не знаю, какиеотношения связывали их раньше, но сейчас они были ровные, спокойные, безстрасти. Спали супруги в разных комнатах. Ежедневные гости не слишкомспособствовали романтическим отношениям, но, похоже, обе стороны подобное положениевещей устраивало полностью. Кроме того, скажите, ну кто убивает курицу, несущуюзолотые яйца? А Кондрат был для Лены именно такой несушкой. Конечно, онаговорила про новые романы, спрятанные деньги, огромную квартиру, но…

Но Лена неглупа и отлично знает, что в нашемобществе выгодней быть женой писателя, чем его вдовой. Потому что поклявшиеся ввечной дружбе за поминальном столом люди наутро моментально забудут не толькообещания, но и телефон, адрес, да и имя-отчество вдовы. Так, на всякий случай,вдруг и впрямь о чем-нибудь попросит. А уж арест действует как лакмусоваябумага.

У Лены осталась только я. Она наняла меня наработу, заплатила за месяц вперед, и, по-хорошему, я до сих пор являлась ееэкономкой. И если хозяйка просит съездить к Семенову, то я просто обязанавыполнить приказ.

Уговаривая себя, я дошла до метро и, засовываяв телефон-автомат карточку, наконец призналась самой себе. Да Лена мне простонравится, и потом, не привыкла я бросать человека в беде, к тому я же обожаюдетективы…

– Да, – сказала Лиза.

– Ты не волнуйся, часа через два яприеду.

– Хорошо, – прошелестела девочка.

– Возьми в холодильнике еду.

– Ладно.

Нет, определенно, нужно что-то придумать,Лизавета явно боится оставаться одна.

Дом 18 по Коломенскому проезду давно не ремонтировался.Дверь в подъезд угрожающе раскачивалась на одной петле. Наверное, городскиевласти не хотят тратить зря средства – пятиэтажка явно предназначена к сносу.

У Семенова в квартире никто не отзывался. Яприсела на подоконник и закурила. Тут же распахнулась дверь соседней квартиры,и высунулся парень:

– Чего сидишь?

Я решила не обращать внимания на хамство ивежливо ответила:

– Жду Антона. Не знаете, где он?

Парень вылез на лестницу, почесался и сообщил:

– В табачный ларек двинул, обещался и мнесигарет принесть. Закурить не дашь?

– У меня ментоловый «Вог».

– Отрава, – резюмировалсосед. – Давай, других-то нет!

Он закурил и через секунду загасил сигарету.

– Не понравилась? – ехидно спросилая.

– Жуть, – хмыкнул юноша и ткнулпальцем в окно. – Вон Антошка идет. Надеюсь, купил «Мальборо».

Я проследила за его рукой и увидела высокого,стройного парня в черной куртке, не спеша пересекавшего пустой проспект.

– Ползет, кавалер, – хмыкнул сосед.

– Почему кавалер? – вялопоинтересовалась я, но ответа не услышала.

Откуда-то сбоку, из переулка, выскочила темнаямашина с квадратным задом и понеслась в сторону Семенова. Не ожидавший ничегодурного, Антон замер как раз посередине дороги. Автомобиль летел прямо на него.Парень рванул к тротуару, но шофер оказался проворней. Раздался глухой стук. Мысмотрели в окно, разинув рты. Взвизгнув на повороте, машина-убийца умчалась нашоссе, возле автобусной остановки осталось лежать тело.

Перепрыгивая через две ступеньки, я вынесласьна улицу и чуть не заорала от ужаса. У Антона просто не было головы. Черепраскололся почти пополам, внутри виднелось что-то тошнотворно-желтоватое, ивокруг медленно-медленно разливалась темно-бордовая, почти черная лужа. Вправой руке трупа был блок сигарет. Отметив, что он купил-таки «Мальборо», язавизжала:

– Кто-нибудь, помогите!