— Я не гуманитарий, — обиженно пробормотал я.

— А кто?

— Да вообще никто… хрен с горы… приказчик в компьютернойлавке… — Поднявшись, я прошелся по комнате. — Василиса, ну все равно — Арканвыполняет роль управляющего над всеми мирами. А кому и для чего это нужно… ну,вопрос…

— Я больше на другую тему думала, — сказала Василиса. — Комуя сдалась — функционала из меня делать? Какой из меня таможенник? У меня дажедвери открылись — никому не нужные… Вот ты говоришь, нас выдергивают из мира —и мир меняется… Не верю! Путина выдерни — изменится! Папу Римского! Пелевинакакого-нибудь… Джонни Деппа… Элтона Джона… Да хоть бы и Диму Билана! Есть люди,от которых и впрямь что-то зависит. А от меня? И от тебя… уж не обижайся.

— Из меня таможенник хороший получился, — с неуместнойгордостью сказал я. — Очень хорошие двери открылись. Только мне так кажется,этого никто не ожидал.

— Значит, не для того нас выдергивали из жизни, чтобы миризменился, — сказала Василиса. — Тут что-то другое, Кирилл. Вот в этом тебе инадо разбираться.

— Мне? — Я присел на подоконник. За спиной барабанили покарнизу дождевые капли.

— А кому еще? — спокойно сказала Василиса, поворачиваясь комне. — Я, помнишь ли, к этому зданию привязана поводочком. Восемь километровсемьсот четырнадцать метров. Вычислила на досуге… Отойду на это расстояние —сдохнет моя функция. Стану я самым обычным человеком. Вот только меня никто невспомнит, Кирилл. Стану бомжевать, спать в теплотрассах, научусь одеколон пить…

— Меня вспомнили, — сказал я. — И родители, и друзья.

— С тобой вообще все непонятно, — сказала Василиса. — Как тысумел победить акушерку? А этого, куратора?

— Не знаю. — Я невольно покосился на руку. И заслужил ещеодну ироническую реплику:

— В кольца всевластья не верю. Сама их ковала, когда фильммодным был. Тут дело не в кольце, в тебе…

— С чего мне начать, Василиса? — спросил я. — Помоги.

— Почему я?

— У меня больше нет друзей-функционалов.

Василиса хмыкнула:

— Друзей…

Я благоразумно промолчал.

— По всему выходит — тебе надо пробраться в Аркан. И там ужеискать разгадку. Но дверей-то туда нет!

— Должны быть. Только их держат в тайне. Кто-то жеперебросил полицейских из Аркана в Орел! — Я спрыгнул на пол. Поглядел в окно —то самое, что запомнилось мне при первом визите.

— Да уж, на поезде они приехать не могли, — фыркнулаВасилиса.

— Я думаю, что на поезде они приехали из Орла в Харьков, —сказал я, глядя на тихую осеннюю улочку.

Дождь за окном припустил вовсю, и крепкие парни в одинаковойодежде достали черные зонтики. Тоже одинаковые. Они полукругом стояли у башни имолча смотрели в окно.

Прямо мне в глаза.

Я отступил от окна. Медленно сдвинулся в сторону.

Все тот же пристальный взгляд. Никто не шевельнулся, немигнул.

— Они меня видят? — спросил я.

— Нет, — отозвалась подошедшая Василиса. — Стекло толькоизнутри прозрачное.

— Все равно… знают, что я тут.

— Или предполагают. Если они тебя искали на поезде, тознают, куда направляешься. У тебя много знакомых в Харькове?

— Только ты.

Василиса еще раз заглянула в окно и нахмурилась:

— Кого-то ждут.

— Полицейского? — предположил я.

Василиса не стала отвечать на этот риторический вопрос.Окинула взглядом комнату — и спросила:

— Нирвана или Янус?

— Янус? — не понял я.

— Земля-четырнадцать. Зимой морозы, летом жара. Люди там неживут.

Я все понимал. Рассчитывать на то, что Василиса откажетсявпускать полицейского, когда тот рано или поздно придет, не стоило. Да я бы исам об этом не попросил: придет еще одна акушерка и просто уничтожит функциюВасилисы, эту маленькую, никому не нужную таможню между Землей, Нирваной иЯнусом…

— Очень не хочется выбирать Янус, — сказал я. — Он плохорифмуется. Василиса, ты можешь меня спрятать в Нирване?

Василиса посмотрела на окно, за которым было лето.

— Ты сразу отрубишься, — сказала она. — Ты ведь больше нефункционал… Могу попросить местных спрятать тебя в поселке. Они уже неплохонаучились заботиться о новичках. Но если полицейский решит проверить…

— Он решит, — кивнул я, вспоминая, как Цай — полицейский изгорода Кимгим — преследовал Иллан в Заповеднике. Впрочем, тогда Иллан удалосьуйти.

Но Нирвана — совсем другое дело. Тут меня и преследовать ненадо — бери тепленьким, со слюной изо рта и блаженной улыбкой идиота на лице.

— Где я могу укрыться на Янусе?

— Сейчас. — Василиса подошла к пузатому буфету, выдвинулаящик. Я следил, как она перебирает инструкции от микроволновки и холодильника,книжечки каких-то счетов (неужели даже функционалы вынуждены платить заэлектроэнергию?). Потом в ее руках появилась хорошо знакомая мне книжечка вкожаном переплете — таможенный справочник. На обложке было вытиснено серебром«ЯНУС». Очень хорошая книжка. Единственное, что в ней было странного, —толщина. Можно было подумать, что книга состоит из одной лишь обложки.

Практически так и оказалось: из Земли на Янус можно быловозить все, что угодно. Обратно — тоже. Свод таможенных правилЗемли-четырнадцать был неимоверно прост и короток.

Но Василису интересовали не правила. Из книжки она достала мятыйлисток, протянула мне:

— Вот. Жаль только, компас там не работает…

Это было подобие нарисованной от руки карты, примитивной, нопонятной. В углу квадратик на извивающейся ленте — домик Василисы на реке.Скопище бугорков посередине — холмы (хотя больше всего это походило на попыткуизнывающего от либидо студента нарисовать много больших сисек). Впротивоположном углу карты была нарисована башенка (хотя, опять же, ее можнобыло принять за попытку студента изобразить свое мужское достоинство на фонемногих больших сисек).

— Далеко? — Я ткнул в башенку пальцем.

— Двадцать два километра. — Василиса серьезно смотрела наменя. — Я туда не доходила, сам понимаешь.

— А чья это башня?

— Не знаю.

— А откуда у тебя карта?

Василиса заколебалась. Потом сказала: