– Сначала был выстрел. И здесь, похоже,работал профессионал. У пистолета имелся глушитель, и пуля попала прямо в цель.Стреляли почти в упор, когда Славин спал.

Причем киллер точно знал, что целиться надо надва пальца ниже левой лопатки, словом, скорей всего это заказ. Потом нанес ударв затылок, но не сразу, а примерно через час после выстрела. Ну кем надо быть,чтобы действовать таким образом?

Действительно, странно. Выстрелить, подождатьчас и схватиться за ножик. Зачем?

– Умер он когда?

– Да сразу, как выстрелили, и киллер этознал. И еще кое-что. Пистолет с глушителем, правильная точка, выбранная длятого, чтобы гарантированно убить, причем сразу, – все говорит о том, чтоработал профессионал. Оружие валялось в комнате. Револьвер новый, отпечатковнет, словом, глухо, как в танке.

Но ножа не нашли. А Леночка сказала, чтоникаких режущих и колющих предметов в кабинете не было. Только ножницы иабсолютно тупой серебряный кинжальчик. Большего бреда я в жизни не встречал.

– Да уж. А на похороны ты зачем приехал?

– На людей посмотреть, – вздохнулВолодя, – на родственников безутешных и друзей. Сдается мне, кто-то из нихв курсе дела, но кто? Славина любили все без исключения.

Я хмыкнула. Интересно получается, все обожали,но ведь некто устроил академику досрочный билет на небеса? Значит, среди толпыобожателей нашелся человечек, таивший злобу. И потом, ну скажите, разве можнопрожить на свете шестьдесят лет, создать успешный бизнес и не иметь врагов? Даон что, был святым, как Фома Аквинский? Хотя неизвестно, сколько бы недруговнажил Фома, займись он созданием собственного университета.

На следующее утро я окинула взглядом горукнижек в бумажных обложках и с горечью констатировала: детективы всезакончились. Надо отправиться в город и купить новые, желательно побольше.

Солнце палило так, будто мы живем не подМосквой, а в каком-нибудь Тунисе. Стрелки часов еще не подобрались к десяти, адышать уже было нечем, и это несмотря на то что вокруг лес. Представляю, чтотворится в городе! Может, никуда не ехать?! Ага, и целый день в тоске пялитьсяна экран телевизора. Ну уж нет.

Я стала собираться. Дома никого не было.Кирюшка и Лизавета отправились купаться. Собак они взяли с собой. У ребят навелосипедах имеются впереди корзиночки. Толстые, коротколапые, задастенькиеМуля и Ада терпеть не могут длительных пеших прогулок, поэтому их сажают впроволочные ящички. Рейчел и Рамик – большие любители побегать – просто несутсяза велосипедами, лая от восторга. Правда, купаться любят все, а еще больше имнравится, когда Кирюшка покупает брикет сливочного мороженого и угощает членовстаи.

Вот и хорошо, пока они плещутся в воде, явполне успею смотаться туда-назад. Эх, жаль, не уговорилась вчера с Володей, онподвез бы меня до города. Правда, тогда бы пришлось встать ни свет ни заря…

Пока в голове крутились эти мысли, я искаласумочку. Но ни на веранде, ни в спальне, ни в гостиной, ни в детских комнатах,вообще нигде ее не было.

Я страшно расстроилась. Неужели потеряла вчерапо дороге, когда бежала с пакетами через лес? Ужасно обидно. Во-первых, тамлежит мой заработок, во-вторых, косметика, правда, не слишком дорогая, и ещезаписная книжка. А вот это уже настоящая трагедия. Если деньги, хотя их и жаль,можно заработать, то книжечка с адресами и телефонами практическиневосстановима. Но надо же быть такой дурой!

Ругая себя на все корки, я продолжала тыкатьсяпо углам, но сумочка просто испарилась. Может, повесить на магазине объявление?Вдруг вернут книжку?

Внезапно зазвонил телефон. Я сняла трубку иуслышала незнакомый голос:

– Алло, позовите Романову.

– Слушаю.

– Вы Е. А. Романова?

– Да, а в чем дело? – удивилась я.

– Вчера вы играли на поминках СлавинаВячеслава Сергеевича?

Я вздохнула. Так, значит, Димка, решив ехатьотдыхать, дал мой номер новому клиенту.

– Играла, только, извините, у нас отпуск,временно не берем работу.

– Вас беспокоит Ребекка Славина.

– Кто?

Голос продолжал:

– Вы оставили у нас сумочку с деньгами.

– Ой, а телефонная книжка?

– Здесь.

– Сейчас прибегу.

– Куда? – удивилась Ребекка.

– К вам.

– Но мы живем в Алябьеве, под Москвой.

– Я помню, только у меня дача тоже вАлябьеве, на Фруктовой улице.

– Да? – удивилась Ребекка. –Тогда жду.

Я быстренько нацепила сарафан и полетела черезлес. Было очень душно, словно собиралась гроза, но на небе не было видно ниоблачка.

Ворота дома Славина щетинились домофоном.

– Кто там? – донеслось из динамика.

Подавив желание ответить: «Почтальон Печкин»,я сказала:

– Можно Ребекку? Это Е. А. Романова.

Раздался тихий щелчок. Я вошла во двор иневольно вздохнула. Территория выглядела безукоризненно, ничто не напоминало отом, что вчера вечером ее посетило безумное количество людей. Трава радовалаглаз зеленью, и нигде не валялись бумажки или пробки от бутылок. Очевидно,садовник трудился с раннего утра.

Ребекка крикнула, высунувшись в окно:

– Идите на террасу!

Я послушно поднялась по ступенькам и оказаласьв большом прямоугольном помещении со стеклянными стенами. Легкие светло-розовыезанавески без движения свисали по углам. В середине стояли огромный стол,накрытый кружевной скатертью, и штук двенадцать стульев с высокими спинками.

На столе теснились вазочки, блюда и чашки. Тутже находился и прехорошенький электрочайник. Ребекку я узнала сразу. Высокая,похожая на фотомодель девушка, которая расплачивалась с нами вчера. На поминкахона казалась сердитой и неприступной. Сегодня мило улыбалась и приговаривала:

– Однако вы растяпа, забыли сумку сденьгами.

– Устала очень, – улыбнулась я вответ, – а откуда вы узнали мой телефон?

– Ну, дорогая, – засмеяласьРебекка, – это же элементарно, Ватсон.

Она вытащила из сумочки записную книжку ипомахала ею в воздухе: