Больше на вопросы Крайдин не отвечал, отмахнулся, спрыгнул с помоста и направился к дому. Марисса перехватила его за локоть, приговаривая весело:

– Я сказала бы, как горжусь тобой, но вижу твой взгляд и боюсь, что ты меня на куски разорвешь.

– Действительно, лучше помолчи, – буркнул он. – И прибавь шага. Мне нужно хотя бы в спальне себя почувствовать мужчиной, а не раздавленной букашкой.

– Бегу, бегу. Но все-таки замечу, что мужчине иногда – быть может, один раз в жизни – разрешено открыться другим. А иногда даже отчитаться в своих действиях. Это не унижение и не признание слабости!

– Помолчи, я предупредил.

– А может, я здесь единственная, кто тебя не боится?

Ну, не был бы он Крайдином Сорком, если бы после этого не заставил ее немного побояться.

– Похотливое животное! – выдохнула Марисса, когда Крайдин зашвырнул ее в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся библиотекой, и распластал на полу, задирая юбки и сминая грудь через ткань.

Он подхватил ее ноги под колени и вошел одним толчком на всю длину, выбив протяжный стон. И только после этого поинтересовался:

– Ты сейчас о себе или обо мне?

Справедливый вопрос. Однако пока Марисса придумывала достойный ответ, все ее мысли улетучились и растворились в нарастающем удовольствии.

* * *

Оставалось еще одно дело, которое непременно нужно было выполнить, но Крайдин каждый раз избегал этой темы. Мариссе же казалось, что важно поставить и эту точку, попрощаться, смириться окончательно, чтобы в будущем осталась только светлая грусть, а не черный груз неприятия.

Окирну похоронили на кладбище недалеко от ее поместья. Крайдин все же поддался Мариссе и поехал с ней, но замедлил шаг загодя, будто его силы оставили. Марисса решила не торопить и отправилась вперед одна: он догонит, если захочет, или останется там, а уже в другой раз сможет пройти дальше.

Марисса опустилась на колени перед надгробием и попросила небеса, чтобы они подарили Окирне спокойствие и умиротворение за линией тьмы. Закрыла глаза и долго молчала. Лишь почувствовав чужой взгляд, посмотрела в сторону и разглядела женщину в платье служанки.

Марисса встала и прямо посмотрела на ту. Женщина вздрогнула и нерешительно шагнула ближе.

– Вы служили ей? – тихо спросила Марисса.

– Нет, миледи. Я служу королеве. Она приказала каждый день привозить сюда цветы из королевской оранжереи, пока сын госпожи не захочет сам отдать такое распоряжение.

– Он захочет… – произнесла Марисса. – Когда-нибудь. Спасибо вам. Здорова ли королева? Как себя чувствует?

Служанка все еще поглядывала на Мариссу искоса, будто бы опасалась ее. Но ответила что-то – кратко и сухо, мол, ничего такого, из-за чего стоило бы переживать. Было заметно, что ей очень не хочется говорить с ведьмой, а отвечает только потому, что не может не ответить госпоже.

За спиной раздался голос Крайдина:

– Я тоже благодарю вас.

Перед ним женщина склонилась едва ли не до самой земли. Немного покраснела и уже легче защебетала о том, что ей вовсе не в тягость. И что если живые цветы украсят мир почившей, то она готова менять их и дважды в день. Марисса оглянулась – Крайдин выглядел болезненно бледным, но все же говорил спокойно и привычно уверенно:

– А вы не могли бы передать и королеве мою благодарность?

– Конечно, господин!

– Только… кхм, так, чтобы только она слышала. Скажите, что я благодарю ее за светлую память о моей матери, и за то, что она сама часто приходит сюда. И что я не забуду о долге перед ней – она не оставила свою подругу, когда ее оставил я.

– Но… я не могла бы сказать, что ее величество приходит часто, у нее слишком много дел…

– А вы ей так и передайте. Ее доброе сердце наверняка ждет доброты и от других.

– Конечно, конечно! – служанка снова поклонилась, поспешила положить свежие цветы и распрощаться.

Марисса тихо отошла подальше, предоставляя возможность Крайдину побыть в одиночестве со своей болью.

Он присоединился к ней много позже и, казалось, выглядел вполне спокойным. И вряд ли хотел обсуждать вслух свои чувства. Потому Марисса и переключилась на другую тему:

– Что ты хотел от служанки, Крайдин?

– Если у королевы-матери есть хоть какой-то разум, то она поймет намек – прийти сюда. Я хочу с ней поговорить.

Марисса очень удивилась:

– О чем?

– Пока не знаю точно. Но она никогда не была мне врагом, об этом твердила даже ты. Так не пора ли увидеть в ней союзницу? Кстати говоря, у нее есть одно явное преимущество: королеву никто и никогда не принимал в расчет из-за ее… характера. А значит, в ней никто и не видит фигуру на доске. Это определенно можно использовать. Смейся, я изменился до такой степени, что готов к твоему смеху.

Марисса не удержалась, подошла к нему и обняла:

– Крайдин, теперь ты стал сильнее, чем был прежде.

– Не уверен в этом. Но готов использовать любые козыри, чтобы выпутаться.

* * *

Королева появилась на кладбище через три дня. И все это время кому-то из людей Крайдина пришлось караулить. Наконец-то один из солдат прискакал в поместье, выкрикивая на ходу:

– Едет!

Крайдин вскочил на коня, забыв прихватить с собой Мариссу. Или боялся упустить время, или вообще не хотел, чтобы она присутствовала при разговоре и начала считать его еще более человечным. По возвращении сказал только с усмешкой:

– Ты похожа на курочку, носящуюся по двору в панике. Все в порядке, Марисса.

– Что в порядке? О чем вы говорили? Она может помочь тайно выманить Рая из Хлаоха? – Марисса не унималась.

– Вряд ли. С него как раз глаз не спускают. Но и она, и мои шпионы в столице подтверждают, что во дворце неспокойно: бесконечно проводятся какие-то совещания, советник был ранен – наверное, это ты с ним сотворила, теперь тебя обвиняют в заговоре против короны. Их очень озаботила проблема, что меня они больше обвинять не могут.

– И пусть обвиняют, – Марисса отмахнулась. – Я могу принести ту же клятву, что и ты, если это поможет. Жаль, что я советника только ранила, одной бы бедой стало меньше.

– Вот это как раз неизвестно. Понятно, что он стоит во главе заговора, но неужели он сам и хочет усесться на трон? В его-то возрасте пора думать о примочках для суставов и здоровье внуков…

Марисса заметила:

– Сомневаюсь, что у тщеславия есть возраст, Крайдин.

Ответ нашла королева-мать, о которой после этого даже Крайдин отзывался исключительно в положительном ключе. Еще через неделю она передала записку со слугой:

«Боюсь, некоторое время я не смогу навещать свою почившую подругу. Займись уже этим сам, Крайдин, оттого твоей же душе станет легче. А во дворце все прекрасно! Рай, слава небесам, здоров и тщательно выбирает себе невесту – будущая императрица должна быть безупречна, и в этом вопросе с ним согласна и я. Крайдин, я настоятельно рекомендую тебе явиться пред императором вместе со своей супругой и от всей души попросить у него прощения – он не сможет долго злиться на возлюбленного брата! И я, конечно, тоже постараюсь склонить его настроение в благодушное русло.