Я видела, как радовались своему командиру простые солдаты, как светились улыбками их суровые лица, и у меня на глаза наворачивались слезы. Это были слезы радости. Мы больше не были беззащитны перед императором. Вряд ли кто-то из его приспешников решит напасть на моего мужа, когда у того такая охрана. А еще я смотрела на супруга и гордилась тем, что все эти люди признают его своим главой.

– Командир, прибыл гонец из Стобарда, – доложил Штефану один из арнов.

– Где он? – спросил мой муж.

– Ваше сиятельство, меня прислал дан Кражич, – выступил вперед невысокий худощавый парень. Я видела его среди новых стражников Белвиля. – Велел передать вам лично в руки.

Гонец протянул Штефану запечатанное письмо.

– В замке все в порядке? – распечатывая его, посмотрел на парнишку арн.

– Да, милорд, – пауза перед ответом была такой короткой, что ее никто, кроме меня, не заметил.

– Хорошо, – кивнул Штефан, вчитываясь в отчет Бранко. И чем дольше он читал, тем больше хмурились его брови.

– Неужто случилось что? – не вытерпел наблюдающий за Штефаном Гойко.

– Нет, – мой муж покачал головой, свернул письмо и убрал его в карман. – Ничего не случилось.

Но я не поверила. Сердцем почувствовала, что Штефан чем-то очень сильно озадачен. И даже растерян, что было ему совсем уж несвойственно.

– Хант, собирай людей, уходим, – резко сказал мой арн.

Он бросил на меня короткий взгляд, а потом задумчиво уставился на теряющийся вдали вершинский тракт.

Лагерь был собран за считанные минуты, и вскоре мы уже снова были в пути. Нам предстояло проехать более восьмидесяти кье и заночевать в Лейце – одном из небольших городов Норенского лея. Оттуда шла прямая дорога на Стобард, и можно было рассчитывать на то, что через пару дней мы уже будем дома, в Белвиле.

***

Штефан

Большая часть пути осталась позади, а он так и не смог решить, как относиться к посланию Бранко. То, что написал друг, никак не укладывалось в голове. Нет, он и хотел бы поверить, но уж больно вести были… необычными. Наверное, он ещё и поэтому так торопился домой. Хотел своими глазами увидеть то, о чем говорил Кражич.

Штефан перевел взгляд на жену. Элиния держалась в седле уверенно и ничем не уступала его парням. Внутри шевельнулась гордость. А потом он увидел, какими глазами смотрит на Эли Эйзер и почувствовал непреодолимое желание свернуть своему бывшему генералу шею. Не хватало еще, чтобы на его жену заглядывались всякие… Он беззвучно выругался. Как же ему хотелось пересадить Элинию к себе и укрыть ее полами плаща. Чтобы никто даже помыслить не мог… Рагж! Вот уж не думал, что окажется таким ревнивцем. Зверь недовольно рыкнул, понуждая его убрать соперников. Штефан хмыкнул. Надо же, какие перемены. То на дух Элинию не переносил, а теперь с рук ее есть готов, вон как беспокоится и ревнует!

Стена возникла внезапно. Кажется, они только миновали Кранц и подъехали к границе Стобардской провинции, как впереди, в ущелье между гор, показалась полупрозрачная преграда.

– Вот те раз! – удивленно воскликнул Гойко. – Что это?

По обеим сторонам дороги высились скалы, а между ними светилась и переливалась всеми цветами радуги прозрачная стена. Она уходила к самому небу, закрывая проход на территорию провинции, и выглядела так, будто стояла тут всегда.

– Что за лиховщина? – удивленно воскликнул едущий рядом со Штефаном Лейд.

– Рагж. Вот это да! – послышались возгласы парней.

– Штефан, что это? – приблизился к нему Хант. – Откуда взялась эта преграда?

Если бы он сам знал. Нет, кое-какие предположения у него были, но слишком уж неправдоподобными они казались. Жаль, что парнишка, который привез послание, остался в Стаднице, а он его толком и не расспросил. Так торопился убраться подальше от столицы, что не стал задерживаться из-за пустых, как тогда казалось, разговоров.

– Элиния? – взглянул на жену.

– Что, Штефан? – отозвалась Эли, но он заметил, что смотрит она будто сквозь него.

Он узнал этот взгляд. Жена всегда так смотрела, когда применяла свою магию. Штефан до сих пор не мог понять, как она это делает. Но обережную магию чувствовал: по сердцу будто теплая волна проходилась.

– Что ты видишь? – наклонившись к супруге, тихо спросил он.

Та помолчала немного, сосредоточенно глядя на переливающуюся преграду, а потом подняла на него свои сияющие глаза и ответила:

– Она живая, Штефан. И разумная. Насколько я смогла понять, она связана с той сущностью, что живет в Белвиле. Похоже, призрачный зверь решил защитить Стобард от незваных гостей.

– Хотел бы я пообщаться с этим зверем, – заметил Штефан.

– Думаю, он тоже этого хочет, – мягко посмотрела на него жена.

А у него в груди так щекотно стало… Как Элинии это удается? Неужели – магия?

– Он ждет тебя, Штефан, – тихо добавила Эли.

– Что ж, тогда нам следует поторопиться. Не будем откладывать нашу встречу.

Он тронул коня и решительно двинулся вперед, к мерцающей пелене, за которой виднелись камни стобардского тракта. Разумная эта стена или нет, но он сам должен был прикоснуться к ней, чтобы понять, что она из себя представляет.

– Командир, вы уверены, что это не ловушка? – встревоженно спросил Гойко.

Он не ответил. Если Элиния права, ему нечего бояться. Жене он верил, как никому в этом мире.

– Похоже, Крон знает, что делает, – задумчиво сказал Хант.

Один из самых старых арнов выступил вперед, наблюдая за тем, как он приближается к новой стобардской границе.

Штефан коснулся слегка пружинящей под ладонью преграды, и его рука с легкостью прошла сквозь нее. Ощущение было необычным. По телу прошлась теплая волна, а пальцы будто в мягкий мех зарылись. Штефан даже пригляделся внимательнее – может, он чего-то не видит? Но нет. Похоже, это всего лишь иллюзия.

– Я с вами, милорд, – послышался голос Давора, и десятник появился с ним рядом. – Негоже вам одному на ту сторону идти.

Штефан только кивнул, и они с Давором одновременно пересекли невидимую границу.

– Странно, – удивленно посмотрел на него десятник.

– Что?

– Мне показалось, что кто-то заглянул мне в голову и увидел все мои мысли.

– У меня похожие ощущения, – усмехнулся Штефан, прислушиваясь к беспокойно заметавшемуся зверю.

Тот рвался куда-то, скулил, как щенок, и нетерпеливо скреб когтями, будто пытаясь выбраться наружу. А в следующую секунду сердце кольнуло тревогой. Он не знал, откуда та взялась, но чувствовал, что его близким угрожает опасность. Но откуда? Из-за стены? Или угроза – сама стена?

– Что не так, командир? – насторожился десятник. – Вас что-то беспокоит?