в ее глазах молчаливое приглашение следовать за ней, чтобы они могли поговорить втайне от четырех стражников.

Была ночь, и безоблачное небо раскинуло над ними сверкающее звездное покрывало и великолепную полную луну, освещающую балкон. Тория оперлась ладонями на каменные перила, и Фейт присоединилась к ней. От открывающегося вида у нее перехватило дыхание. Весь внутренний город сверкал, словно небо рассыпало внизу свои звезды.

– Красиво, правда? – заметила Тория.

Фейт ответила вопросом.

– Почему ты так добра ко мне? – Она не обвиняла девушку, но не ожидала столь теплого приема от фейри, особенно от той, чьей жизни угрожала.

Тория посмотрела на нее, в лунном свете ее глаза стали светло-карими.

– А почему должно быть иначе? – Когда Фейт снова не ответила, не видя необходимости упоминать очевидное, Тория грустно вздохнула. – Не все мы бессердечные, ненавидящие людей монстры, какими вы привыкли видеть нас, Фейт. Надеюсь, со временем ты это поймешь.

Фейт поморщилась.

– Сложно поверить, что ваш вид хоть немного переживает о нас, когда вы живете вот так, в то время как многие страдают в городах за стеной. – Она кивнула на город внизу.

Тория помолчала, обдумывая свои слова.

– Многие из нас хотели бы это изменить.

Фейт повернулась к воспитаннице, мельком взглянув на ее изящные ушки, прокладывающие между девушками огромную пропасть. На мгновение она представила будущее, в котором два их вида живут дружно и равноправно, а не существуют раздельно. И вдруг осознала, что слышит в голосе Таурии слова и мудрость Ника. Это согрело и одновременно разбило ей сердце.

– Думаешь, это возможно?

Девушка широко улыбнулась.

– Когда принц Николас взойдет на трон, думаю, это станет началом новой эры для жителей Хай-Фэрроу – всех рас. – Тория упомянула Ника с любовью и восхищением, и Фейт задумалась, какая история связывает их.

Они стояли в тишине, и Фейт пыталась представить, как ее вид живет бок о бок с фейри в звездном городе внизу. Этот образ вызвал улыбку надежды на ее лице.

Тория глубоко вздохнула.

– Оставлю тебя осмотреться. – Она повернулась к стеклянным дверям. – И попрошу слугу пополнить гардероб одеждой. У тебя также будет форма для любых встреч и официальных церемоний, на которых королю потребуется твое присутствие. – Тория оглядела ее, и Фейт поежилась. – Можешь освежиться в ванной комнате. Я распоряжусь, чтобы прислали чистую одежду и горячую еду. – А потом повернулась и направилась обратно в комнату.

– Спасибо, – крикнула Фейт.

Девушка остановилась и, оглянувшись через плечо, ответила кивком и легкой улыбкой.

Фейт обрадовалась одиночеству, когда стражники вышли следом и дверь наконец закрылась. Она стояла на балконе, вдыхая прохладный бодрящий воздух и размышляя о повороте своей судьбы. Она вглядывалась за море огней, поверх волн неровных крыш, и напомнила себе об одном: хоть она и прикована к замку, ее дух останется свободным и несломленным.

* * *

Как и обещала Тория, вскоре в дверь постучали. Когда Фейт открыла, то обнаружила двух молодых девушек, принесших чистую одежду и поднос с едой. В животе заурчало, и она задалась вопросом, когда вообще ела в последний раз.

Она впустила их и сразу же принялась за еду, которую оставили на обеденном столе, даже не подумав сначала принять ванну.

– Можем мы сделать для вас еще что-нибудь? – робко спросила одна из девушек.

Фейт посмотрела на нее и благодарно улыбнулась. Они обе были людьми, и это дарило комфорт, в котором она так отчаянно нуждалось.

– Нет. Все отлично, спасибо.

Девушки выглядели немного обескураженными ее теплым ответом, и Фейт было больно думать о том, к какому отношению со стороны фейри привыкли слуги-люди в замке. Они склонились в коротком поклоне и собрались уходить.

– Подождите, – быстро сказала Фейт. – Как вас зовут?

Они переглянулись и ответили не сразу.

– Я Элиза, а это Ингрид. Мы будем вашими личными горничными, госпожа.

Фейт едва не подавилась хлебом.

– Пожалуйста – меня зовут Фейт. Просто Фейт.

Элиза слегка кивнула в ответ.

Фейт не ожидала, что у нее будут слуги, и отказалась бы от их помощи, но должна была признать, что общение с людьми помогало сохранить рассудок в таком месте.

– Хотите, чтобы мы помогли вам принять ванну и переодеться ко сну? – спросила Ингрид.

Фейт покачала головой.

– Нет. Еще раз спасибо, Элиза и Ингрид.

Когда она ушли, Фейт жадно проглотила все, что ей принесли: тушеное мясо с хлебом и сыром, виноград и вино. Еда была превосходной, и она невольно почувствовала вину за такой ужин, в то время как люди, которых она любила, продолжали жить в нищете. Но хотя бы Джейкон получит все ее деньги от Пещеры. Этого им с Марлоу должно хватить на какое-то время.

Она встала из-за обеденного стола и побрела в спальню. Элиза и Ингрид приготовили короткую шелковую ночную рубашку и мягкий халат, а также довольно роскошное платье для завтрашнего дня. Предполагалось, что она вольется в среду придворных как одна из дам, чтобы фейри не возражали против ее присутствия на важных заседаниях. Они могли одеть ее в лучшие наряды, но им не скрыть ее человеческого происхождения, и Фейт была уверена, что никогда по-настоящему не почувствует себя как дома среди фейри – по крайней мере, не при нынешнем социальном разделении и противоречиях.

В голове вновь прозвучали слова Таурии, вселяя надежду.

Раздался резкий стук в дверь, за которым последовала пауза, прежде чем та открылась. В проеме показалась знакомая копна шелковистых черных волос, и Ник осторожно вошел внутрь, намеренно медленно прикрывая дверь, тем самым давая ей возможность выставить его.

Он встал прямо перед закрытой дверью, и какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга.

Наконец Ник прочистил горло.

– Я только хотел убедиться, что ты устроилась, – неловко начал он.

Было больно видеть его, стоящего перед ней вот так и совершенно не похожего на того мужчину, которого она впустила в сердце. Но она прогнала печаль и тихо фыркнула.

– Понадобится время, это точно.

Он понимающе кивнул.

– Вид просто…

– Зачем ты здесь, Ник? – перебила она, не настроенная на пустую болтовню.

Его лицо стало грустным, и он подошел ближе.

– Я должен знать, что ты не испытываешь ко мне ненависти из-за моего происхождения.

– Я ненавижу то, что ты солгал мне, – призналась она.

– Сможешь простить?

– Не знаю.

Она сказала правду и не решалась встретить его взгляд, делая вид, что разглаживает складки платья, лежащего на кровати.

Он снова шагнул ближе, и она заметила его руку, собирающуюся коснуться ее лица.

Фейт отшатнулась.

– Не смей, – предупредила она.

В его глазах мелькнула боль, но тут же